"Андрей Сидоренко. Заяабари (походный роман)" - читать интересную книгу автора

-Чо.
-Я тебя не понимаю.
Иван молчал. Мочал и я. Я знал, чего он хочет: чтобы ему и его близким
было хорошо. Он хочет защитить их от сибирской стужи с помощью толстых стен
и парового отопления; он хочет построить свое счастье с помощью уюта и
благополучия внутри строения, которое должно содержать в себе все для
безопасности и удобства. А чтобы было лучше, всего должно быть много и все
должно быть надежное. Идея неплоха, но по расчетам для ее реализации Ваня
должен принести в жертву себя полностью, что он и делает. Мне жалко Ваню,
очень жалко, хочется даже прижать его голову к своей груди и погладить по
волосам.
Я тоже искал счастья в предметах и не нашел. Похож я был на ребенка,
который сидит в песочнице и лепит ненужные и временные вещи. Он очень
увлечен и не видит ничего вокруг, даже самого главного - неба. Я долго играл
во взрослые песочницы, пока не сообразил, что для того, чтобы смотреть в
небеса, они просто не нужны и даже вредны, как помеха. Мне жалко было
расставаться с ними сначала, но это прошло.
Мы мечтали раньше с Иваном отправиться в дальнее путешествие на лодке
по реке Оби в Северный Ледовитый Океан; мы хотели чудес и мы хотели любить
природу целиком в ее первозданном виде. Мысли наши тогда были в небесах, а
тела, по необходимости, здесь, на земле. На них можно было почти не обращать
внимания: такими второстепенными они нам казались.
Сейчас Ваня ни о чем подобном не мечтает. Он работает, строит родовое
имение и пьет по выходным водку в компании или в одиночестве дома, на кухне
и где придется. Чертовым зельем он пытается уморить последнюю оставшуюся в
живых мечту о далеком прекрасном и нематериальном. И это правильно, потому
что в нормальном состоянии это нематериальное доставляет нам вполне ощутимые
неудобства в виде печали и тоски, если не находит выхода в область
прекрасного.
Я очень люблю Ваню, и когда его хватит кондрашка с перепою, готов
бросить все, если к тому времени будет что бросать, и приехать к нему в
Сибирь подставлять судно под парализованное тело.
Никакая нужда не может быть оправданием перед природой, чтобы нам,
человекам, заботиться только о продолжении рода, добывании пищи и создании
очага. Все божественно и прекрасно в этом мире: и воздух, и вода, и лес, и
еда, и женщины, и дети, и все, что только можно видеть и чувствовать. Но кем
мы будем, если станем заботиться только об этих вещах? Нет в них ничего
важного, кроме их божественного происхождения и необходимости для
существования. Где среди этих предметов место, где мы можем приютить то
великое прекрасное нечто, что прет из нас наружу в виде стремления к полету,
к свободе, к любви всего мира целиком, что заставляет забывать о теле своем
бренном? Нет его. А мы часто думаем, что есть. Однажды я очень испугался,
когда вдруг представил, что вот так день за днем в повседневной суете дотяну
до своего конца. Не интересно как-то стало сразу жить, и очень страшно, как
будто неожиданно оказался совсем один среди однообразного черного
космического пространства.
В Новосибирске нет чувства, что ты находишься в далекой Сибири. Нет
ничего необычного и отличного от европейской северной части средней полосы
России. Валяюсь на пляже Обского водохранилища и жду приезда Ивана с работы.
Жарко. Над головой небо степей. Чувствую себя немного не в своей тарелке,