"Мурасаки Сикибу. Повесть о Гэндзи (Гэндзи-моногатари, Книга 2) " - читать интересную книгу автора

и душевному благородству миясудокоро, и разве не удивительно, что мысли
Гэндзи то и дело возвращались к ней?
В тот день Государыня тоже находилась во Дворце. Узнав, что сегодня в
его покоях появится новая дама, Государь томился любопытством и
нетерпением, волнение, отражавшееся на его лице, чрезвычайно его красило.
Он казался старше своих лет и обладал основательным умом, который редко
встречается в столь юном возрасте.
- Скоро сюда пожалует очень красивая дама. Вам следует оказать ей
достойный прием, - наставляла Государя мать, а он смущался, не зная, как
следует себя вести. "Говорят, она совсем уже взрослая..."
Но вот спустилась ночь, и во Дворце появилась жрица. Она была так
спокойна и сдержанна, так стройна и изящна, что Государь не мог отвести от
нее глаз.
К обитательнице дворца Кокидэн он успел привыкнуть и не стеснялся ее.
Новая же дама держалась с таким величавым достоинством, что он невольно
робел, тем более что и Гэндзи был к ней чрезвычайно почтителен. Так вот и
получилось, что обе дамы равно прислуживали Государю ночью, а дни он чаще
проводил во дворце Кокидэн, теша себя невинными детскими забавами.
Гон-тюнагон, отдавая дочь во Дворец, возлагал на нее большие надежды, и
появление соперницы не могло не встревожить его.
Получив ответ на свое письмо, отосланное вместе со шкатулкой для
гребней, отрекшийся Государь почувствовал, как трудно будет ему забыть
жрицу.
Однажды к нему зашел министр, и они долго беседовали. Государь снова
завел разговор о том памятном дне, когда жрица отправлялась в Исэ, но,
поскольку прямо не говорил о своих чувствах, Гэндзи тоже решил не
показывать своей осведомленности. Однако, желая проникнуть в тайные думы
Государя, то и дело переводил разговор на жрицу и обнаружил, к величайшему
своему сожалению, что она и теперь далеко не безразлична ему.
Зная, что Государя пленила прежде всего необыкновенная миловидность
этой особы, Гэндзи изнемогал от любопытства, но, увы, приблизиться к ней
было невозможно. Обладай она хоть малой долей той беспечности, которая
обычно бывает свойственна юным годам, он, несомненно, нашел бы средство
увидеть ее, но, отличаясь необыкновенной строгостью нрава, жрица вела себя
теперь еще церемоннее прежнего, манеры же ее с каждым днем приобретали все
большую утонченность, и Гэндзи радовался, видя, что ожидания его не
оказались обманутыми.
Итак, две дамы прислуживали Государю, целиком занимая его мысли,
поэтому принц Хёбукё не спешил отдавать дочь во Дворец. "Подожду, - думал
он. - Может быть, когда Государь станет немного старше..."
Государь благоволил к обеим прислуживающим ему дамам, они же
соперничали друг с другом, ибо каждая желала занять в его сердце главное
место.
Больше всего на свете Государь любил живопись. Возможно, именно
благодаря подобному пристрастию ему и удалось достичь на этом поприще
поистине несравненного мастерства. Бывшая жрица тоже прекрасно владела
кистью, а потому довольно быстро сумела завоевать его расположение.
Государь то и дело заходил в ее покои, и они рисовали друг для друга. Он
всегда выделял своей благосклонностью тех молодых придворных, которые
занимались живописью, поэтому нетрудно себе представить, с какой нежностью