"Александр Силаев. Армия Гутэнтака " - читать интересную книгу автора

- Уи-уи, - повизгивал юный воспитанник Михаил Шаунов. - Да здравстуют
поросята как народно-трудовой класс! Правительство задолжало свиньям.
Давайте угондоним это жидовское правительство.
- Ну я убалдеваю, - радостно отвечал ему Гутэнтак, вечно-трезвый и
умыто-расчесанный.
...Наркота была обязательной. Полугодовые лекции, раз в две недели -
увлекательный семинар. Курс читал просветленный Александр Берн. Семинары
вела Кларисса. Пробовали все, но только ЛСД - не единожды. Берн усмехался:
"я не могу себе представить воспитанника-наркомана".
Трое переспали с Клариссой (Центры, как известно, поощряли секс, хотя и
допускали заглушку). В своих разноярких бикини она была красивее, чем без
них. Колготки, юбки и блузки делали ее сексуальнее на порядок. Но пальто
было уже перебором - в своем камышовом она была столь же обыкновенна, как
без бикини. Заурядность не отпугивала. Кларисса казалась теплой и
ласковой, такой впоследствии и оказывалась...
- А скажи мне, Михаил, что нам видится с позиций феноменологической
редукции? - спросил он, подражая мастеру Клыку.
- Иди на хер, вася, - по-доброму ответил он Гутэнтаку.
- За ответ - шестерка, - резюмировал тот.
- Вы - моя любовь, Леонид Петрович, - сказал Миша, не вставая с земли.
Подобрал охапку листьев, подбросил вверх. Блекло-подсушенные листья
упали ему на лицо, воспитанник не переставал улыбаться. Один листик угодил
в рот. Миша с наслаждением пожевал.
- Вы - моя любовь, Леонид Петрович, - сказала девочка Ира в разгар
контроля.
- Серьезно? - прищурился просветленный Леонид Клык, мастер философии и
экс-вице-коадъютор.
- Серьезно, - подтвердила белокуро-джинсовая.
- Ты меня понимаешь? - спросил тридцатилетний мастер Клык.
- Не всегда, - призналась девушка. - Но разве для любви надо полностью
понимать?
- А что ты хочешь? - допытывался мастер.
- Вас, - просто ответила Ирина.
Немигающие зеленые глаза смотрели на мастера во всю ширь.
- Неужели? - чуть растерянно усмехнулся он. - Ну хорошо.
Он подошел и поцеловал ее. Немигающие глаза закрылись. А затем
по-настоящему и всерьез, забыв мир и себя, мастер Клык всосался в губы.
Шестнадцатилетняя ответила. Прошла минута и две. Сорок глаз восторженно
видело, как мастер Клык сосет губы их одноклассницы. Ни слова, ни смеха.
Очень тихо и слышно, как жужжит старенькая лампа на потолке. Он оторвался
от девушки.
- Пошли отсюда, - нежно приказал он.
- Прямо сейчас? - спросила Ира.
- Hic et nunc, - ответил он. - Неужели ты против?
Он обнял ее, погладил волосы. Белокуро-джинсовая закрыла глаза,
прижалась к сильному.
- Дописывайте, ребята, - сказал на прощание просветленный Леонид Клык.
В традициях Центра.
Абсолютное hic et nunc: они не пошли к ней в комнату и к нему домой,
все случилось на третьем этаже школы. Там был кабинет, в который никто и