"Александр Силецкий. Тем временем где-то..." - читать интересную книгу автора

И наконец во всей галерее, в самом укромном ее закоулке, остается висеть
лишь одна картина.
Она так далеко, что Федя не может ее разглядеть, а что это за картина, он
уже не помнит...
Странные видения оборвались так же внезапно, как и начались.
Федя по-прежнему сидел на полу возле двери.
У окна стоял мольберт с натянутым холстом, никаких подношений не было, а в
дверь кто-то настойчиво и громко стучал.
- Да-да, заходите, - слабым голосом произнес Федя Дядькин. - Но... она не
отворяется.
Дверь, однако, распахнулась, и на пороге возник мужчина в плаще "болонья"
без рукавов и меховой шапке на голове.
Это само по себе было довольно странно.
Но еще удивительнее было то, что гость в одной руке держал большой, весь в
лейблах, мешок, а в другой - зубастую пилу. И еще у него было какое-то
непонятное лицо...
- Да, - сказал гость, - нелегко было вас найти. Да вы меня не бойтесь! -
добавил он, заметив, что Федя Дядькин с опаской косится на него. - Я ведь
пришел по делу.
- - По какому? - спросил Федя, и не думая вставать с полу.
- Да насчет вашей картины.
- Этой? - кивнул Федя в сторону холста.
- Нет. Той, которая на вернисаже, за углом. Она последняя, в самом конце.
- Господь с вами! - пролепетал с ужасом Федя Дядькин. - Мне ж это все
привиделось. Нет никакого вернисажа!
- А это? - указал незваный гость на холст. - Это, спрашивается, что такое?
- Вернисаж, - признался Федя. - Но туда нельзя войти. Я всю торговлю
только вообразил. И то, что там осталась одна последняя картина, тоже
вообразил. Я есть хочу, - пожаловался он. - Вот и размечтался.
- Покормим, - согласился гость. - А насчет картины мне лучше знать.
Конечно, вернисаж целехонек стоит, куда ж он денется! Но мне нужна одна
картина. Та!
Внезапная злость накатила на Федю Дядькина и заставила привстать на колени.
- Нет, - сказал он решительно, - ни за что! Та картина не продается! Любую
другую - пожалуйста. И вообще, кто вы такой, что так бесцеремонно
врываетесь в мою мастерскую? Диктуете мне!.. Я соседей позову.
- Соседи не услышат, - махнул рукою гость. - А вот упрямитесь вы - зря. Я
вас за нее, можно сказать, озолочу.
- Не надо, - гордо сказал Федя Дядькин. - Я, конечно, не помню, что там
нарисовано, но мне это дорого и свято.
- Эх, вы, - усмехнулся гость. - Художник, называется!.. Хотите, подскажу?
Там висит ваш автопортрет, "Автопортрет из-за угла". Припоминаете?
- Н-ну... предположим.
- Так это не только ваш автопортрет, но, смею доложить, и мой. Понятно?
- Как это? -- не понял Федя Дядькин. От голода его снова начало мутить.
- А очень просто. Я - это вы... Да-да, милейший! Только вы - творец, а я -
жилец. В творчестве-то вы лицо имеете, а в жизни. Отдайте мне его, и я вас
накормлю... Обую, одену, верну любовниц и друзей.
- Но тогда я потеряю свое лицо! - воскликнул Федя, ужасаясь.
- Зато я его обрету. И смогу достойно пожить наконец. Соображаете? Ведь мы