"Александр Силецкий. Тем временем где-то..." - читать интересную книгу автора

же более чем братья, я от вас далеко не уйду. И вам, глядишь, тоже
что-нибудь перепадет... Ну, как творцу... Разве плохо?
- Это все очень странно, - начал Федя Дядькин - и даже нелепо. Вы мне
предлагаете сделку... Зачем?
- О вас забочусь, глупое создание! На вас же страшно посмотреть!
- Возможно, - согласился Федя Дядькин, - но я знал, на что иду. Между
прочим, даже если я соглашусь, как вы достанете автопортрет? Для этого
нужно попасть на вернисаж...
- О таких пустяках не волнуйтесь. Я-то знаю - как... А потом я вас
приодену, и мы сходим вместе в ресторан. А вечером вам позвонит Катюша -
помните Катюшу? - она непременно захочет сегодня же вам позвонить... Вы
уже отвыкли от нормальной жизни, приятель. Сколько можно терзать себя?
Пора, пора!...
От сильнейшей боли в желудке все перед глазами Феди Дядькина пошло кругами.
- Нет. Не надо. Не хочу, - еле выдавил он из себя.
Но гость не слушал его.
Он приблизился к мольберту, встал перед холстом, ухватившись за его края
обеими руками, как-то странно изогнулся, весь напружинился и вдруг...
пропал.
Федя с ужасом осознал, что ненавистный визитер вошел в ЕГО картину!
Собрав остаток сил, Федя на подгибающихся ногах добрался до мольберта.
Он видел, вернее, чувствовал, и это чувство придавало его зрению отчаянную
остроту - да-да, он видел, как гость шагает неспеша по галерее, не замечая
на стенах прекраснейших работ, идет, нацелившись в самый конец, туда, где
висит заветное, святое...
Федя видел, как его враг срывает картину со стены, обламывает раму, а
холстом обматывает голову, и холст прирастает к нему, становясь отныне
частью его плоти, зримой оболочкой навсегда...
Федя жутко закричал и зверем заметался у мольберта, не зная, как
остановить неумолимое движение гостя к выходу с вернисажа.
В последнее мгновение догадка призрачно осветила его угасающее сознание, и
тогда он схватил с полу кисть, макнул в банку с краской и бросился на
холст, чтобы замазать, уничтожить потаенный выход с вернисажа за углом...
И еще, точно этот порыв растянулся, вбирая в себя все побочные
микросекунды, на долгое-долгое время, он успел подумать, даже чуточку
посожалев: "Да нет же, что я делаю! Он все равно успел надеть... Теперь-то
что?..".
Через два дня ЖЭК, призвав общественность, похоронил художника Федю
Дядькина.
На взятые в кассе взаимопомощи двести пятьдесят рублей купили клин земли
на кладбище, а после похорон устроили тихие поминки.
Добрых слов никто не говорил. Плохих - тоже. Просто помянули.
Когда пришли убирать Федину комнату, в ней не нашли ничего.
Только у окна стоял мольберт с продранным посередине чистым холстом.
Его сняли и вместе с подрамником выбросили на помойку.



--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 07.09.2001 20:39