"Александр Силецкий. Пещера на склоне горы" - читать интересную книгу автора

помогала ему. До самой смерти.
Мертвых же не хоронили. Их уносили далеко в горы и, положив в
удобную ложбину между скал, навеки оставляли: стервятникам на радость,
горным духам - в ублаженье.
Чингиз многого в этих обрядах не понимал, более того, не принимал,
но относился к ним терпимо, с необходимой долей уважения, поскольку
верил: люди - всюду, и какими бы они ни казались разными, все равно
они - люди, а человека надо уважать.
Он знал и мантру на этот случай жизни: "Абсолют проявился в
существе, которое мы называем человеком, причем человек представляет
собою его высшее проявление на нашей планете. Вообще же Абсолют
проявляется в бесконечном количестве форм во Вселенной, включая сюда
отдельные миры, солнца, планеты и все остальное. Многие из этих форм
жизни нам на земле совершенно неизвестны, и ум обыкновенного человека
не может даже составить себе о них понятие".
В чем-то школьный учитель был согласен с Чингизом, а вот Абсолют
отрицал напрочь.
Чингиз, надо сказать, не сердился на него, полагая: у каждого -
свой Абсолют, даже если говоришь, что его нет. В этом тоже своего рода
частица Абсолюта, человека же за его убеждения ни ненавидеть, ни
презирать нельзя.
Не так уж много времени понадобилось, чтобы Чингиз почувствовал,
что Рева его любит. Да она и сама приглянулась ему.
Поначалу он смущался ее наготой, а потом привык и даже - сам про
себя - стал считать, что если девушка красива, одежда ей только
придает бесстыдства, а естественности - никакой. Сам он по привычке
ходил в рубахе и штанах.
Людям племени, цивилизованно выражаясь, было на это наплевать.
Мечтал ли Чингиз вернуться домой?
Странный вопрос!
Желал, разумеется, не раз во сне беседовал с родными братьями, с
учителем, а днем...
Днем видения смывались, исчезали, уступая место обыденным заботам,
маленьким радостям и тревогам этой - _новой_ - жизни.
Племя стало _настоящим_, очередною фазой бытия, и этот факт Чингиз
воспринял просто, без насильственных эмоций - ведь все равно он жил.
Быть может, в некоем новом воплощеньи, только и всего. Но ощущал себя
полезным и любимым. Это основное.
В конце концов случилось то, чему суждено было случиться, - Рева
забеременела.
Чингизу было уже сорок лет, но семью он так и не завел. Возможно,
оттого, что дома не бывал подолгу, по полгода, даже больше, кочуя со
стадами по горам.
Он привык сидеть в седле и слышать блеянье овец, привык к походной
жизни, когда ты - вечно сам с собой, когда твой верный спутник - твоя
мысль, и звезды светят в вышине, и мироздание вокруг, и ты - пускай
учитель говорит: песчинка - на самом деле не то что центр мира, однако
часть его, столь грандиозная, что можешь слиться с мирозданием, а при
желании, да, при простом желании, включить его в себя, тем самым
обретя и чувство вечного, и знание, что во Вселенной все нетленно и