"Александр Силецкий. Сокровище" - читать интересную книгу автора

когда-то это все было нужно людям, они этим дорожили, это добывали, убивая
время, силы, тратя жизнь!..
Бельмо на глазу города, последняя свалка, которой быть осталось, видно,
считанные месяцы. Тоже своего рода - реликт, анахронизм...
Как книги, пришла на ум несуразная мысль.
Люций-Пров Гальбовиц всегда, сколько помнил себя, испытывал странное
благоговение перед стариною, перед всем тем, что отжило свой век.
Возможно, потому, что этого уже не будет никогда...
Шершавое какое-то, удушливое слово - "никогда"... В нем - и
загадочность, и страх внезапно обмануться...
Сиреневые сумерки все плотней окутывали землю.
Гальбовиц осмотрительно включил фонарь, и теперь рыжий мячик света
весело катился впереди, выхватывая из сумрака то неровную тропинку, то
несусветный хлам, валявшийся по сторонам от нее.
Вдруг что-то белое, до неправдоподобия знакомое, мелькнуло на мгновенье
и пропало.
Понимание пришло не сразу.
Еще какое-то время Гальбовиц по инерции работал педалями, крепко
вцепившись в руль, и лишь потом, сообразив, отчаянно нажал на тормоза.
Ведь там, на обочине тропинки...
Нет, не может быть!
Невероятно! Ерунда, самообман.
Но - очертания!..
Выскочив из седла, Гальбовиц опрометью бросился туда, где только что
заметил ЭТО.
Вот оно!
В спешке он едва не наступил...
Он медленно, завороженный действием, нагнулся и...
В висках тупо застучало от волненья, от восторга, разом обрушившихся на
него.
Ну, разумеется, он не ошибся! Наконец-то! Наконец-то - повезло!..
В руках он держал книгу.
Настоящую. Такую же, как те, что видывал не раз в чужих домах.
Она была без переплета, без начала и конца.
Ветер лениво теребил мятые, грязные страницы, кое-где рваные, почти
истлевшие по краям.
Но не в этом было дело. Не в этом!
Кто ее бросил здесь, зачем - Гальбовиц даже представить не мог.
Вероятно, когда старый дом ломали...
Его поразило другое, самый факт: теперь-то и у него есть собственная
книга!
Не стандартный микрофильм - эта дешевая звучащая подделка, не объемная
цветная фотография, а настоящее издание, которое читали, перелистывая
страницы, - вот так, одну за другой, или могли заглянуть сразу в конец,
раскрыть на середине, а то и просто захлопнуть и держать в руке, наслаждаясь
объемом, весом, фактурой.
Может статься, прежний владелец относился к ней гораздо проще - ну,
подымаешь, книга, таким несть числа!.. Все возможно
Но Гальбовиц то держал ее в руках впервые и с наслаждением, сродни
благоговению, смотрел, как от его дыхания шевелятся податливые настоящие