"Хосе Сильва. Стихи " - читать интересную книгу автора

навевать душе больной сны леденеющей печали,
покуда не забрезжит в ней мысль утешенья и привета, что,
разгораясь все сильней лучистой полосой рассвета,
всем нашим горестям в укор на языке ушедших милых начнет
невнятный разговор о небесах и о могилах.

Неизменные звезды Когда моя душа и жизнь и тело от себя
отторгнет и я усну во тьме могильной ночи, ночи самой долгой, -
тогда мои глаза из жизни всей одно лишь будут помнить во сне
небытия: бесстрастный свет твоих бездонных взоров; и, распадаясь в
прах, в могиле темной увидят из безвестного Ничто твои кромешный
мрак пронзающие очи.

Новобранец Покуда добрые руки его земле не предали, на самом
краю ущелья повис он в зарослях частых, пулей из "ремингтона" в бою
простреленный насмерть; он в грубой солдатской форме и полотняной
рубахе, с жилистой тощей шеи святой образок свисает, его суконные
бриджи в подтеках и пятнах грязи, глаза у него раскрыты, скрючены
грубые пальцы, от сгустков засохшей крови волосы слиплись на ране;
в этом бою жестоком всю ночь он бился храбро, теперь он - мертвое
тело, бедняга новобранец.
Его имя? Безвестное имя... "Пропал Абудело Хуан!" - так его
назвал в разговоре кто-то из однополчан. А кто его мать? Безвестно
живет на забытом ранчо, бессмысленно и одиноко день за днем
провожая. Как жил он? Жил как живется - жизнью простого парня,
мирно, не зная злобы, до той вонючей казармы, где он промерзал до
костей холодными ночами, отбивая зубами дробь под казенным худым
одеялом. Там он узнал впервые ночи без сна в наряде, одиночество и
тоску, бедняга новобранец.
Когда, не щадя своих сил, проходили маршем солдаты от
египетских знойных пустынь до российских пустынь необъятных, за
вожатым с орлиным взором и несгибаемым нравом - тот на марше или в
бою умел ободрить солдата, было слово его похвалой, и приказ его
был наградой. Но с капитаном Лондоньо только и видел парень карцеры
да колодки, брань да толчки прикладом; только и слышал он окрик:
"Р-равняйсь! Напр-раво!" - пока его час не пришел и на бегу не упал
он с криком: "Мама, прощай!" - бедняга новобранец.

Диего Фальону Когда твоих широкозвучных стансов торжественные
строфы в столетиях, грядущих нам на смену, уже никто не вспомнит;
когда не только о твоих твореньях не будут знать потомки, но даже
имя Нуньеса де Арсе с трудом найдет ученый, - тогда заговорят
сквозь дрему духи лесов многовековых, овеянных под вечер облаками и
сумрачною мглою; от тростников над озером промчится неизъяснимый
ропот, идиллии родятся под сенью пышных крон, во мху зеленом; тогда
придет черед слагать поэмы вселюбящей Природе, связующей в одной
строфе великой долины горные и птичьи гнезда.

Потерянные ноты
(Фрагмент) Опустите бедную деву, с трепетом опустите, нежно и