"Роберт Силверберг. Как все было, когда не стало прошлого" - читать интересную книгу автора

значилось в договорах, он должен быть готовым к защите Родины.
Идеи командора Браскета не получали широкого распространения.
Конечно, люди уважали его, как первого американца, высадившегося на
Марсе, но он-то знал, что за его спиной о нем говорят как о
ненормальном, чокнутом, дожившим до нового времени ополченце, пугающем
всех Красными мундирами. У него хватало чувства юмора понимать, что в
глазах современной молодежи он просто чудаковатый старик. Но он был
искренен в своем стремлении сохранить свободу Америки - защитить
молодежь от кнута тоталитаризма - и не обращал внимания на насмешки у
себя за спиной. Весь тот великолепный солнечный день он провел в
парке, стараясь втянуть в разговор кого-нибудь из молодых и объяснить
им свою позицию. Он был вежлив, внимателен и настойчиво искал того,
кто бы им заинтересовался. Вся беда была в том, что его никто не
слушал. Ах, эта молодежь... Голые до пояса - и парни, и девушки, в
открытую накачивающиеся наркотиками, без причины употребляющие грязные
словечки... Временами командор Браскет начинал склоняться к мысли, что
битва за Америку уже проиграна. Впрочем, он никогда не отчаивался.
Он пробродил по парку довольно долго. Вернувшись домой, он прошел
через комнату, где висели, лежали и стояли его трофеи, в кухню, открыл
холодильник и вынул бутылку воды. Каждые два дня ему доставляли по три
бутылки воды талых снегов с гор. Он приобрел эту привычку лет
пятнадцать назад, когда впервые пошли разговоры о присутствии в воде
фторидов. Его не задевали едва заметные улыбки, появляющиеся, когда он
признавался, что пьет только талую воду; он не обращал на них
внимания. Он уже пережил многих таких весельчаков и сохранил завидное
здоровье в награду за отказ пить грязную радиоактивную воду, которую
пили все. Сперва хлориды, потом фториды, а теперь наверняка еще
какая-нибудь гадость.
Он сделал большой глоток.
Никто не может сказать, что за отрава может оказаться сегодня в
системе городского водоснабжения, сказал он себе. Я чокнутый? Пускай
думают так. Однако пить лишь ту воду, в которой уверен, будет только
здравомыслящий человек.

***

Нат Халдерсен, скорчившийся, словно младенец в утробе матери,
закрыл глаза и попытался облегчить душевную боль. Новый день. Приятный
солнечный денек. Счастливые люди гуляют в парке. Отцы с детьми. Он
больно закусил губу, заглушая боль разбереженной раны. Он был большим
мастером по части самобичевания.
Сенсоры его постели в психотравматическом отделении Мемориальной
больницы Флетчера постоянно наблюдали за ним, посылая диктору Брайсу
непрерывный поток сведений. Пат Халдерсен знал, что он был человеком
без тайн. Гормональный уровень, степень ферментации, дыхание,
кровообращение, даже вкус слюны во рту - все немедленно становилось
известно больничному персоналу. Когда сенсоры обнаруживали, что
уровень его депрессии опустился ниже некоего предела, из тайников
матраца высовывались ультразвуковые сопла. Чувствительные рыльца
наводились на нужные вены и накачивали его соком силы, чтобы