"Роберт Силверберг. Влюбленный Измаил" - читать интересную книгу автора

китообразных. Я прослушал рассказ Измаила - того, _другого_ Измаила и
согласился, что это замечательный труд. Для человеческого существа он
довольно проницательно разгадывал повадки китов, вообще-то глупых
созданий, которых я не слишком-то уважаю. Я горд, что ношу имя
Измаила.
Дав каждому из нас имя, Лизбет прыгнула в море и поплыла с нами.
Должен сказать, что большинство из нас испытывает к вам, людям, нечто
вроде презрения из-за того, что вы такие плохие пловцы. Я никогда не
позволял себе насмешек, что объясняется моим выходящим за обычные
пределы уровнем развития и большим, чем у остальных, сочувствием к
вам. Я восхищаюсь тем усердием и энергией, которые вы демонстрируете
при плавании. Я вижу, что вы преуспеваете в этом, принимая во внимание
все, что вам мешает. Как я всегда говорю своим, вы достигли больших
успехов в воде, чем мы достигли бы на суше. Лизбет, во всяком случае,
плавала хорошо (по человеческим меркам), и мы терпеливо соразмеряли
свой ход с ее. Мы немного порезвились в воде. Потом она схватила меня
за спинной плавник и попросила:
- Покатай меня, Измаил!
Я и сейчас дрожу, вспоминая соприкосновения наших тел. Она села
на меня верхом, ее ноги крепко сжали мои бока, и я рванулся почти на
полной скорости, вымахнув высоко над водой. Ее смех был свидетельством
ее радости, и я снова и снова бросал свое тело в воздух. Это была
демонстрация чисто физических возможностей, и здесь не было места моим
необычным умственным способностям. Я, если хотите, просто показывал
себя - дельфина. Лизбет была в восторге. Когда я нырнул, опуская ее в
такую глубину, что она могла испугаться большого давления, она не
ослабила свою хватку и не выказала тревоги. Когда мы вылетели на
поверхность, она закричала, и засмеялась.
Даже в качестве обычного животного я сумел потрясти ее
воображение. Я достаточно знаю людей, чтобы объяснить для себя то
возбужденное оживление, которое не сходило с ее лица, пока я нес ее к
берегу. Теперь я должен был продемонстрировать ей свои высшие
достоинства, показать, что по сравнению с другими дельфинами я
необычайно быстро учусь и обладаю необычными способностями к познанию
окружающего мира.
Я уже влюбился в нее.
В последующие недели мы много разговаривали. Я. ничуть не польщу
себе, если скажу, что она быстро поняла мою необычность. Мой словарный
запас, который был уже достаточно велик, когда она только что
появилась на станции, быстро расширялся благодаря присутствию Лизбет.
Я учился у нее; она открыла мне доступ к кассетам, которые, не придет
в голову прослушивать ни одному дельфину. Я расширил свой кругозор
настолько, что это удивляло меня самого. За очень короткий срок я
достиг всего, что знаю сейчас. Я думаю, вы согласитесь, что я могу
объясняться даже более последовательно, чем многие человеческие
существа. Я надеюсь, что компьютер, делая перезапись моих
воспоминаний, не исказит их, вставляя ненужные знаки препинания или
допуская неправильное написание слов, которые я произношу.
Моя любовь к Лизбет становилась все глубже и богаче. Я впервые
познал ревность, увидев ее бегущей с энергостанции по берегу с