"Роберт Силверберг. Лагерь Хауксбиль" - читать интересную книгу автора

группой, но опасается задеть чувства Нормана, поэтому ведет себя, как
загнанный в угол. А такого, как Джек, очень опасно загонять в угол.
- Кроме того, он ненавидит нас.
- Он ненавидит только тебя и меня. Не думаю, что у него есть что-либо
личное против других.
- И все же...
- Он мог перенести ненависть к нам на всю группу, - призналась
Джанет.
Барретт нахмурился.
- Я вот уже два года никак не могу добиться от него, чтобы мы
поговорили спокойно. До сих пор я ощущаю в нем эту жуткую ревность.
Отвращение. И все потому, что я отбил у него девушку, сам тогда не
понимая, что делаю... В мире сколько угодно других женщин.
- Я никогда не была его девушкой, - возразила Джанет. - Неужели ты до
сих пор этого не понял? Я встречалась с ним три-четыре раза до того, как
ты присоединился к нашей группе, но между нами не было ничего серьезного.
Ничего.
- Ты спала с ним, разве не так?
Взгляд Барретта встретился со спокойным взглядом Джанет.
- Один раз, потому что он упросил меня. Больше я никогда не позволяла
ему прикасаться ко мне. У него не было никаких прав на меня. Даже если он
считает, что были, то он сам виноват в том, что произошло. Он познакомил
тебя со мной.
- Да, - ответил Барретт. - Он умолял меня присоединиться к группе.
Уговаривал, обвиняя в том, что я равнодушен к человечеству, и, как мне
кажется, он был прав. Я был всего лишь большим, наивным шестнадцатилетним
чурбаном, который любил секс, пиво и кегли, только изредка заглядывал в
газету, каждый раз удивляясь непонятности всяких чертовых заголовков. Что
ж, он взялся разбудить мою совесть и в этом он преуспел, а по ходу дела я
нашел девушку, и теперь...
- Теперь ты большой, наивный девятнадцатилетний чурбан, который любит
секс, пиво, кегли и контрреволюционную деятельность.
- Верно.
- Ну и черт с ним, с этим Джеком Бернстейном, - сказала Джанет. -
Когда-нибудь он все-таки повзрослеет, перестанет тебе завидовать, и мы
сможем начать работу по наведению порядка в мире, который дошел до такого
запустения. Мы просто будем трудиться изо дня в день по мере своих сил. А
что еще?
Барретт подошел к окну и нажал кнопку поляризации. Окно стало
прозрачным, и он начал вглядываться в темноту улицы с высоты пятнадцатого
этажа. Поперек нее стояли две полицейские машины цвета бутылочного стекла.
Они остановили небольшой голубовато-золотой электромобиль и теперь
допрашивали водителя. С такой высоты Барретт мало что видел, но даже до
его окна долетали пронзительные возражения водителя, доказывающего свою
невиновность. Затем появилась третья полицейская машина, все еще
протестующего человека запихали в нее и увезли.
Барретт снова затемнил окно. В нем появилось отображение Джанет,
стоявшей позади. Он обернулся. Теперь, сбросив вес, она выглядела
неизмеримо лучше, но он никак не мог отыскать те нежные слова, чтобы
сказать ей об этом, не напоминая, какой она была раньше.