"Роберт Силверберг. Лагерь Хауксбиль" - читать интересную книгу автора

Арнольда не стало, и после кратковременного внутреннего кризиса
синдикалисты выбрали из своих рядов нового канцлера. Верховная власть
перешла к Томасу Дантеллу из Огайо, и во всех сферах началось закручивание
гаек. В Совете Синдикалистов Дантелл отвечал за общее руководство
полицией. Теперь, когда правительство возглавил Главный полицейский
страны, сразу же закончилось мягкосердечное отношение к подпольным
движениям. Начались аресты.
- Придется на некоторое время распустить организацию, - сказал уныло
Плэйель весной 1994 года. - Они подступились слишком близко. Мы перенесли
семь серьезных арестов, и теперь полиция подбирается к нашим руководящим
кадрам.
- Если мы рассеемся, - возразил Барретт, - то уже никогда больше не
организуем движение заново.
- Лучше сейчас залечь и выйти из укрытий через полгода-год, чем
оказаться всем за решеткой на двадцать лет за антиправительственную
агитацию.
По этому вопросу разгорелись ожесточенные споры на очередном собрании
подполья. Плэйель потерпел поражение, но спокойно отнесся к этому и обещал
продолжать работу, пока его не заберет полиция. Этот эпизод
продемонстрировал, что Барретт стал выдвигаться на более высокое положение
в группе. Руководителем ее по-прежнему оставался Плэйель, хотя и казался
каким-то отрешенным, слишком уж не от мира сего. В по-настоящему
критических условиях все стали обращаться к Барретту.
Барретту было тогда двадцать шесть лет, и он возвышался над всеми
остальными буквально и фигурально. Огромный, сильный, неутомимый, он
словно обладал неисчерпаемой энергией и легендарной стойкостью. Если это
было необходимо, он прибегал к самым простым способам. Он, например,
собственноручно расправился с дюжиной молодых хулиганов, когда те напали
на трех девушек, раздававших на улице революционные брошюры. Когда
появился Барретт, брошюры летали в воздухе, а девушки были на грани того,
чтобы пострадать от совсем не идеологического насилия. Барретт разбросал
нападавших во все стороны, как Самсон филистимлян. Но обычно он все же
старался себя сдерживать.
Его близость с Джанет длилась уже почти десять лет, последние семь
они жили вместе. Они даже и не думали придавать законность своему союзу,
но практически во всем были мужем и женой, связанными друг с другом более
глубокими узами, чем официальное брачное свидетельство. Поэтому он так
глубоко переживал ее арест, случившийся в один испепеляюще жаркий день
летом 1994 года.
В тот день Барретт находился в Бостоне, проверяя сообщения о том, что
в Кембриджскую ячейку проникли правительственные информаторы. Под вечер он
направился к станции подземной пневмодороги, чтобы вернуться в Нью-Йорк.
Прозвучал сигнал телефона, который он носил за левым ухом, и раздался писк
Джека Бернстейна.
- Где ты сейчас находишься, Джим?
- Направляюсь домой. Сейчас сяду в подземку. Что стряслось?
- Не садись в сорок второй маршрут. Постарайся выйти на станции "Уайт
Плэнз". Я тебя там встречу.
- Что случилось?
- Расскажу при встрече.