"Роберт Силверберг. Знакомясь с драконом" - читать интересную книгу автора

телом, добровольно связавший себя с безумным проектом юного Цезаря только
потому, что не сумел устоять перед техническими проблемами, которые
открылись моему взору в этом проекте. Великолепный романтический жест или
жалкий жест безумца? Очень вероятно, что Спикуло был все же прав, назвав
меня большим психом, чем сам Деметрий. Любой нормальный разумный человек
бежал бы от подобного предприятия, громко визжа от ужаса!

Не надо быть Кумской Сивиллой, чтобы предвидеть, что пройдет немало
времени, прежде чем Деметрий снова заговорит со мной о своем проекте. Цезарь
вечно порхает от одного увлечения к другому - это форма его заболевания.
Через два дня после нашего разговора в театре он покинул Таормину для
небольшого отдыха среди песчаных барханов Африки. Пробыл он там больше
месяца. Поскольку мы с ним не сделали ровным счетом ничего, даже не
осмотрели места строительства будущего дворца на обрыве утеса, не говоря уж
о таких мелочах, как планировка, выбор дизайна и определение бюджета, то я
выбросил все это дело из головы до возвращения Цезаря. Думаю, что в глубине
души я питал надежду, что он обо всем позабудет ко времени возвращения в
Сицилию.
Я воспользовался его отсутствием, чтобы продолжить свою работу, которая
в эти дни занимала меня больше всего: жизнеописание Траяна VII.
По правде говоря, я этим исследованием увлеченно занимался уже почти
восемь лет. В данный момент меня к нему вновь привлекли два обстоятельства.
Одним было открытие в пыльных глубинах Морского архива Севильи кипы забытых
дневников, которые предположительно могли принадлежать самому Траяну и
велись во время его знаменитого путешествия. Вторым был несчастный случай со
мной во время охоты на вепря, который на какое-то время приковал меня к
костылям. Период вынужденного безделья дал мне возможность, хочешь не
хочешь, снова вернуться к роли ученого.
До сих пор никто еще не отважился взяться за глубокое исследование
невероятной карьеры Траяна. Это может показаться странным, учитывая нашу
национальную традицию в области исторических трудов, которая восходит к
туманным временам Невиса и Энния в период Республики и, конечно, Саллюстия,
Ливия, Тацита и Светония в более поздние годы и Аммиана Марселина после них,
Друсила из Александрии, Марка Андроника, а из более поздних - Луция Аэлия
Антипатра, знаменитого хроникера, описавшего захват Рима византийцами во
времена Максимилиана VI.
Но что-то надломилось в исторической литературе после того, как Флавий
Ромул снова свел вместе две половины Империи в "2198 году от основания
Рима". Может, причина в том, что во времена великих деятелей, а эпоха Флавия
и двух следовавших за ним правителей была именно таким временем, все слишком
заняты творением истории, так что писать ее просто некому. Именно в это я
когда-то безоговорочно верил. А вот когда я сломал колено, то понял, что в
любое время, каким бы напряженным и энергичным оно ни было, всегда есть
кто-то, кто в силу определенных событий - болезней, изгнания и так далее -
имеет достаточно свободного времени и вполне способен взять в руки перо.
И мне стало казаться более правдоподобным предположение, что во времена
Флавия Ромула, Кая Флавия или Траяна Дракона публикация любых трудов о
деяниях этих могущественных Императоров могла оказаться не слишком полезным
для здоровья делом. Точно так же, как великолепный обзор жизни первых
двенадцати Цезарей (я имею в виду едкую и великолепную книгу) был написан в