"Доминик Сильвен. Дочь самурая " - читать интересную книгу автора

как ласковый полудикий зверек, и вот она повернулась к публике спиной.
Музыка не могла заглушить восхищенный свист и ободряющие крики
завсегдатаев, которые наконец-то снова увидели на белой атласной коже гейшу,
заросший ирисами пруд и стайку играющих, даже игривых карпов. У новичков
поначалу перехватило дыхание, но вскоре их крики уже смешались с воплями
поклонников "боя быков".
Сегодня ночью Ингрид и правда чувствовала в себе испанский настрой. Она
была тореадором. Но также и пикадором - его лошадью, покрытой попоной,
рыжеватым песком арены и, конечно, свирепым быком, готовым выпустить кишки
всякому, кто встанет у него на пути.
Она выработала у себя совершенную технику по методу Студии актеров
стриптиза. Прежде чем выйти на сцену, надо проникнуться своей ролью. Номер
готовят, сочиняя историю, которую предстоит воплотить, когда придет время.
Возможности тут неограниченные. Ингрид уже доводилось раздеваться, ощущая
себя командой регбистов в полном составе, а также великолепным овальным
мячом и ярко-зеленой лужайкой. Она бывала и футбольной командой. Или асом
"Тур де Франс", его сверкающим велосипедом и головной группой, наступающей
ему на пятки. Она представляла себя альпинистом, гордо ведущим своих
товарищей по связке к опасным вершинам. Играла роли всех скалолазов, не
забывая гранитные стены, белые горные пики, небо, орлов со стальным
взглядом, крюки, веревки и спасательную палатку.
На сцене стриптизерше-одиночнице не обойтись без поддержки. Успех
зависит от друзей, которых приглашаешь в свой сольный номер. В конце концов,
когда от всеобщего ожидания тебя отделяет лишь тонкий слой нежной кожи,
нужно, чтобы внутри у тебя жил целый мир.
С покровом света и бандерильями покончено: у Ингрид остался только
рыжий парик и туфли на прозрачных плексигласовых каблуках. Тореадор стоит на
арене голый, но у него еще есть его красный плащ, и он готов размахивать им
в свете прожекторов. Она несколько раз подряд проходится колесом. Свист все
громче, пока она не застывает точно посреди сцены, меряя своих зрителей
горделивым взглядом андалузца.
Теперь она превратилась в быка. Нет больше ничего, кроме горы
разгоряченных мускулов, орудия убийства для тореадора. Поднять его на рога,
катать по песку, топтать его покрытое охрой тело. Пролились кровь и слезы, и
Ингрид замерла, опустившись на одно колено, воздев руки с невидимыми
кастаньетами, на груди сверкают капли пота, во взоре - смешанный с печалью
покой того, кто победил, чтобы не умереть.
Этот новый танцевальный номер - так Ингрид называла свои сеансы
стриптиза - имел полный успех. Раздались громкие возгласы, вызовы, надсадный
свист; но, как всегда, Ингрид больше не вышла на сцену. Выступление
"Пламенной" Габриэллы Тижер считалось в "Калипсо" звездным номером. Ни в
коем случае нельзя пресытить клиента - пусть уходит "с чувством легкого
голода". Приказ дирекции. То есть Тимоти. Который Ингрид вполне одобряла.
Впрочем, она вообще одобряла поведение Тимоти Харлена. Ее
соотечественник и патрон занимался только бизнесом и не допускал вольностей.
Он обращался к своим девочкам почтительно и платил им очень прилично, следя,
чтобы они не соблазнялись сверхурочной работой с клиентами. Твердый и
последовательный по натуре, он незамедлительно увольнял тех, кто нарушал
устав. Манди, австралийка, которую застукали с клиентом, поплатилась за это.
Как она ни плакалась ему в смокинг, Тимоти остался мягким, но непреклонным.