"Роберт Силверберг. Через миллиард лет" - читать интересную книгу автора

такова, что смерть кого-либо из них в течение сорока-пятидесяти лет
существования стоянки была просто невероятна?
Мы не знаем. Но нам очень хотелось бы выяснить точно, как выглядели
Высшие.
Мы продвигаемся медленно. В таких условиях иначе нельзя. Копают все,
даже большие боссы, но все равно мы вынимаем не больше трех кубических
метров в сутки. Первым идет Миррик, сметая остатки мертвого груза, за ним
- Келли со своей вакуумной лопатой, распиливающей скалу на ломтики.
Остальные движутся следом и выковыривают обнаруженные ею предметы. Прежде
чем выкопать что-либо, мы обязаны сфотографировать артефакт и подробно
описать, как и где он расположен. Записи идут в лабораторию, где Саул
Шахмун делает хронологический анализ. Он еще не может точно датировать наш
объект, но, судя по всему, стоянка свеженькая, недавняя, брошена жильцами
примерно девятьсот миллионов лет назад.
Все, на чем хоть что-нибудь написано, передается в руки доктора
Хорккка, который перерисовывает иероглифы и скармливает их компьютеру.
Старина 408б обнюхивает всю найденную механику и как специалист по
палеотехнологии пытается разобраться, как же оно все-таки работает и
работает ли вообще. Пилазинул бродит вокруг раскопок, сует свой
механический нос в каждую щель, пытается найти ключ, который позволит ему
сделать какой-нибудь интуитивный вывод.
Всех нас не покидает странное и таинственное чувство, что мы стоим на
пороге очень важных событий. Никто не знает почему. Наверное, это просто
чрезмерный оптимизм.
Работаем тяжело. Археология - это боль в спине, хрипы в легких по
утрам и мозоли на ладонях. Романтика начинается потом, когда ребята из
службы новостей сочиняют красивые истории. По вечерам мы отдыхаем, много
играем в шахматы, мало спорим, слушаем, как шуршит за стенами дождь. Очень
странно - я часто скучаю, здесь довольно тоскливо и тем не менее я очень
весел и возбужден. Настроение приподнятое.
С Мирриком возникли сложности, незаметно переросшие в проблему. Если
мы не разрешим ее по-быстрому, боюсь, ему придется покинуть экспедицию.
Это будет очень печально, ведь Миррик, хотя и странный, но исключительно
приятный парень.
Я уже рассказывал тебе, что он алкоголик, если это можно так назвать.
Его интересует не спиртное, а цветы. Нектар или пыльца - не знаю, что
именно, - оказывают на него самое сокрушительное воздействие. Судя по
эффекту, цветы для динамонианина - хуже, чем чистый спирт для человека.
Нескольких цветочков достаточно, чтобы пустить вразнос пару десятков тонн
живого веса Миррика.
И, к сожалению, на этой безжизненной планете, оказывается, растут
цветы. Кто-то из инженеров-землеустроителей, который в душе был поэтом,
высадил здоровенную клумбу подснежников в нескольких километрах от места,
где мы копаем. Большая часть цветов повымерзла, но некоторые, особо
устойчивые, прижились. И надо же было случиться такому несчастью, что
Миррик, любитель дальних одиноких прогулок, почти сразу же напоролся на
этот "клад".
Первым его секрет раскрыл я.
Во второй половине дня на прошлой неделе я, выполнив свою суточную
норму землекопа, собирался идти домой, когда заметил, что на меня