"Роберт Силверберг. Плата за смерть" - читать интересную книгу автора

не покидая родной планеты, прекращение же борьбы - это предательство наших
собственных идеалов...
В конце концов Макинтайр чертовски устал ото всего этого. Заметно
повысив свой голос, влервые за последние несколько недель, он проиэнес:
- Господа, можно мне вставить слово?
Озадаченные такой формой выражения просьбы, остальные члены группы
попритихли. Макинтайр обвел их взглядом.
- Друзья, мы уже три дня обсуждаем один и тот же вопрос. По крайней
мере, вы обсуждаете. Я только слушаю. Но сейчас я хочу говорить.
Среди вас, как мне показалось, всв более начинает преобладать мнение
о том, что нам следует отвергнуть предложение Риттерхейма, что лучше
остаться здесь и славно встретить свою смерть, как только Ламли удастся
наткнуться на наше прибежище. Вы, Халлерт, и вы Мэйнард, - вы за то, чтобы
мы стали мучениками, правильно? Вы полагаете, что это будет благородно с
нашей стороны? Хотите, я выложу вам начистоту, что у вас на самом деле на
уме?..
- Валяйте, Макинтайр, - грубо оборвал его Мэйнард. - Если вы
считаете...
- Я пока что еще ничего не считаю. Помолчите и послушайте, -
Макинтайр сцепил руки. - Вы избираете участь мучеников только потому, что
это самый легкий выход из создавшегося положения. Мы уже не можем
отступать, мы зашли слишком далеко, чтобы отказаться от своих убеждений и
присягнуть на верность Ламли. Как бы парадоксально это не звучало, но как
раз присяга и требует проявления подлинной смелости, такой, какой нет ни у
кого из нас. Смелости, наконец-то, признаться в том, что, может быть, мы
на сьмом деле все заблуждались.
- Вы полагаете, Том, что Ламли прав, а мы - нет? - спросил Кристи.
- Разумеется, нет. Я такой же твердый приверженец замного
правительства, как и любой из вас. Что я хочу сказать, так это то, что
никто из нас, включая в том числе и меня самого, никогда не набрался бы
духу признать, что Ламли прав, даже в том случае, если бы мы склонялись к
тому хотя бы в своих мыслях. Поэтому на Мэйнарде для нас остается только
один путь, путь, который означает неизбежную казнь, - или бегство на
Хэксли, что означало бы, что мы остаиемся живы и сможем когда-нибудь
возобновить борьбу. И все вы, как мне кажется, всетаки склоняетесь к тому,
чтобы остаться здесь и под фанфары пройти в газовую камеру! Как это
чертовски смело!
Макинтайр с горечыо обвел взглядом девять встревоженных лиц и ощутил,
как его захлестывает поток долго накопившейся где-то внутри него злости.
Еще никогда прежде не говорил он подобным образом, никогда не испытывал
столь страстного желания вскочить и бросить в лицо людям, окружавшим его,
что скрывается, по его мнению, за их внешним обличьем.
Только сейчас ставкой была его жизнь, его и всех остальных - и он не
намерен был с легким сердцем от нее отказаться.
- Вы понимаете хотя бы, почему вам так не терпится стать жертвами
Ламли? - не унимался Макинтайр. - Совсем не потому, что усматриваете в
этом свое предначертание здесь, на Мэйнарде. Вовсе нет. Газовая камера -
это простейший выход, благородный выход из положения. Это конец борьбы, и
это достойный хвалы в глазах других конец. Это только один из способов
отказа от дальнейшей борьбы, способов сдачи, желание сохранить хорошую