"Роберт Силверберг. Валентин Понтифекс" - читать интересную книгу автора

зазрения совести содрал с него полрояла за экскурсию по Лабиринту, и сверх
того еще три кроны - за устройство на ночлег во внешнем кольце. Тогда он
не испытывал ни малейшей почтительности, понимая, что Короналы и
Понтифексы - тоже люди, их отличают от простых смертных лишь власть и
богатство, а трона они добиваются только благодаря своему появлению на
свет в аристократическом обществе Замковой Горы и удачно преодолев все
ступеньки карьеры на пути к вершине. Как давным-давно заметил Хиссуне,
чтобы стать Короналом, не требовалось даже особого ума. Взять хотя бы
последние лет двадцать: Лорд Малибор отправился охотиться с гарпуном на
морских драконов и глупейшим образом позволил одному из них съесть себя,
Лорд Вориакс погиб не менее нелепо - от шальной стрелы на охоте в лесу, а
его брат Лорд Валентин, вообще-то пользовавшийся репутацией довольно
разумного человека, оказался настолько беспечен, что отправился бражничать
с сыном Короля Снов, в результате чего дал себя споить, лишить памяти и
сбросить с трона. И перед такими благоговеть? В Лабиринте любой семилетка,
с такой небрежностью относящийся к своей безопасности, считался бы
безнадежным идиотом.
Однако Хиссуне заметил, что последние несколько лет его
неуважительность, судя по всему, немного уменьшилась. Когда человеку от
роду десять лет, и пять-шесть из них он провел на улице, полагаясь лишь на
свою смекалку, то немудрено, что он плевать хотел на все власти. Но ему
уже не десять лет, и он больше не болтается по улицам. За это время его
мировоззрение слегка изменилось, он начал понимать, что Коронал Маджипура
- не такая уж мелочь, а быть им - не так-то просто. Поэтому, глядя на
широкоплечего, златовласого человека, величественного с виду и мягкого
одновременно, облаченного в зеленый дублет и горностаевую мантию - знак
второго по значению в мире - и думая, что этот человек рядом с ним - сам
Коронал Лорд Валентин, пригласивший его на сегодняшний пир, Хиссуне
ощутил, как по спине его пробегает дрожь, и в конце концов признался
самому себе, что испытывает благоговение: перед самим понятием монархии,
перед личностью Лорда Валентина, а также перед таинственной цепью
случайностей, приведших простого мальчугана из Лабиринта в августейшую
компанию.
Он потягивал вино и чувствовал, как внутри разливается тепло. Какое
значение имеют теперь все предыдущие неприятности этого вечера? Сейчас он
здесь, и в качестве желанного гостя. Пусть Ванимун, Хойлан и Гизмет лопнут
от зависти! Он здесь, среди великих, он начинает свое восхождение к
вершинам, и вскоре достигнет такой высоты, с которой уже невозможно будет
разглядеть всех ванимунов его детства, вместе взятых.
Тем не менее, несколько раз Хиссуне полностью покидало ощущение
благополучия, и он снова испытывал замешательство и смущение.
Сначала случилось то, что можно было бы назвать пустяком,
недоразумением, выходкой, в которой едва ли стоило винить Хиссуне. Слит
обратил внимание на чиновников Понтифекса, поглядывавших в их сторону с
явным беспокойством. В них читался откровенный страх по поводу того, что
Коронал не выказал особого удовольствия от пира. И Хиссуне, слегка
охмелевший от вина и осмелевший оттого, что наконец-то оказался на
банкете, нахально выпалил:
- Им есть о чем волноваться! Они понимают, что должны произвести
хорошее впечатление, иначе окажутся за воротами, когда Лорд Валентин