"Роберт Силверберг. Умирающий изнутри" - читать интересную книгу автора

стояли - Тони в одном углу, а я в другом. Лихорадочная стена напряжения и
тоски разделала и соединяла нас. Я старался не читать ее мысли, я был
ужасно напуган, получив ее призыв. На улице мы так же постояли, на минуту
заколебавшись. Наконец я сказал, что поеду в Верхнюю Западную часть на
такси - на такси, при зарплате 85 долларов в неделю! - и спросил можно ли
ее куда-нибудь подбросить. Она ответила, что живет на 105-й в Вест-Энде.
Довольно близко. Когда такси остановилось у ее дома, она пригласила меня
подняться выпить. Три комнаты, беспорядочно обставленные: в основном
книги, пластинки, плакаты, разбросанные вещи. Она пошла было налить нам
вино, но я схватил ее, обнял и поцеловал. Она задрожала в моих объятиях, а
может, дрожал я сам.
Позднее, в тот вечер после миски горячего и кислого супа в Большом
Шанхае, она сказала, что через пару дней переезжает. Квартира принадлежала
ее дружку, с которым она разошлась всего три дня назад. Ей негде жить.
- У меня всего одна пустая комната, - сказал я, - но в ней двуспальная
кровать.
Смущенные улыбки - ее и моя. Итак, она переехала. Я не думал, что она
влюбилась в меня, но не собирался даже спрашивать. Если то, что она
испытывала ко мне, не было любовью, все же это было прекрасно и я не мог
надеяться на лучшее. Я же любил ее. Она нуждалась в надежном пристанище в
шторм. Я случайно предложил ей это. Если я значил для нее только это, то
так тому и быть. Так тому и быть. Время для созревания.
В первые две недели мы очень мало спали. Не то чтобы мы все время
занимались любовью, хотя и этого было достаточно, но мы беседовали. Мы
ничего не знали друг о друге: самое лучшее время отношений, когда люди
делятся всем своим прошлым, когда изливают душу и не нужно искать, о чем
бы поговорить. Единственное, о чем я не рассказал ей - о самом главном в
моей жизни. Она говорила о своем замужестве в 20 лет - коротком и пустом -
и как она жила три года после развода: успех у мужчин, увлечение
оккультизмом, посвящение себя карьере редактора. Головокружительная
неделя.


И вот наша третья неделя. Мое второе вторжение в ее мысли. Душная
июньская ночь, полная луна льет свой холодный свет сквозь жалюзи. Она
сидит на мне верхом - ее любимая поза - и ее очень бледное тело светится в
жуткой темноте. Надо мной ее длинное стройное тело. Лицо наполовину скрыто
распущенными волосами. Глаза закрыты, губы расслаблены. Грудь снизу
кажется даже больше, чем на самом деле. Клеопатра в лунном свете. Она
извивается в экстазе и ее красота и отстраненность ошеломляют, я не могу
удержаться, чтобы не смотреть на нее в момент блаженства, смотреть на всех
уровнях, и я ломаю тщательно возведенный барьер и, когда она кончает, мой
разум словно любопытный палец касается ее души и принимает сокрушительную,
вулканическую интенсивность ее наслаждения. Чисто животный восторг
вырывается из каждого нерва. Я видел это в других женщинах, до и после
Тони, когда они кончали: они становились одинокими островами в
пространстве, осознавая лишь свое тело и возможно вторгнувшийся в него
жесткий стержень. Когда их охватывает наслаждение, они все ведут себя
одинаково, независимо от их личности. То же было и с Тони. Я не возражал,
я знал, чего следует ожидать, и не почувствовал разочарования или обмана.