"Роберт Силверберг. Умирающий изнутри" - читать интересную книгу автора

очень-очень занят.) Я изложил ему условия, и он поспешно согласился. Пока
он стоял здесь, я быстренько пробежал его мысли, узнавая его
интеллектуальный уровень, возможный словарь, стиль изложения. Он умнее,
чем выглядит внешне. Как и большинство из них. Они довольно хорошо писали
бы отчеты сами, если бы имели на это время. Я набросал заметку,
основываясь на моем впечатлении от него, и он ушел весьма довольный. После
чего дело пошло на лад: он передал другу, Друг своему другу - и дальше эта
цепочка тянулась до полудня. Наконец я понял, что сделал все, что мог. Я
знаю свои способности. Итак, все отлично. Две или три недели я буду
регулярно питаться, не открывая кран ворчливой щедрости сестры. Юдифь
будет рада не слышать ничего обо мне. Домой, сейчас же, исполнять свою
задачу. Я хорош - красноречив, усерден, глубокомыслен на убедительно
второкурсный лад - и умею менять стили. Я знаю достаточно о литературе,
психологии, антропологии, философии, всех гуманитарных предметах.
Благодаря Господу я сохранил свои собственные рефераты. Даже спустя
двадцать с лишним лет их еще можно использовать. Я беру 3,5 доллара за
печатный лист, а если знаю, что у моего клиента водятся деньжата, то и
больше. Им гарантируется минимальная оценка Б+ или я не беру плату. Но
этого никогда не случалось.



2

В свои семь с половиной лет он доставлял много хлопот учителю третьего
класса, и маленького Дэвида послали на проверку к доктору Гитнеру,
школьному психиатру. Он учился в дорогой частной школе на тихой, зеленой
улице в районе Парк Слоуп Бруклина. Ориентация школы была
социально-прогрессивной с елейным педагогическим толкованием марксизма и
фрейдизма, а также дуализма. Психиатр, специалист по расстройствам
школьников средних классов, каждую пятницу являлся взглянуть в самое
сердце детских проблем. Теперь наступила очередь Дэвида. Конечно, с
согласия его родителей. Они очень тревожились за его поведение. Все
соглашались, что он - блестящий ребенок: развитой не по летам. Взрослые
находили его даже пугающе умным, но в классе он был неконтролируем, резок,
неуважителен. Вся школьная работа, безнадежно элементарная для него,
утомляла его до отчаяния. Его единственными друзьями были второгодники,
которых он жестоко наказывал. Большинство детей ненавидели его, а учителя
боялись его непредсказуемости. Однажды он разбил в холле огнетушитель
только для того, чтобы посмотреть, будет ли он прыскать пеной, как это
было обещано. Так и случилось. Он притащил в школу змей и выпустил их в
аудитории. Он с непостижимой точностью передразнивал товарищей и даже
учителей.
- Доктор Гитнер хочет немного поболтать с тобой, - сказала ему мать. -
Он слышал, что ты особенный мальчик, и хочет получше узнать тебя.
Дэвид отказывался, перепутав имя доктора.
- Гитлер? Гитлер? Я не хочу говорить с Гитлером.
Стояла осень 1942 года, и детский испуг был вполне понятен, и он
повторял с удивительной настойчивостью:
- Доктор Гитлер хочет меня видеть. Доктор Гитлер хочет со мной