"Роберт Силверберг. Умирающий изнутри" - читать интересную книгу автора

и есть люди, которые могут передавать мысли даже тем, у кого нет особого
дара принимать их, но я не из их числа. Поэтому меня приговорили быть в
обществе уродливой жабой, вечно подслушивающим типом. Старая английская
пословица: "Тот, кто подглядывает в дырку, может видеть, что ему
досаждает". Да. В те годы, когда я особенно легко читал мысли, я до пота
старался внушить людям свои мысли. Я сидел в классе, уставясь в спину
девочки и думал: "Хелло, Анни, это Дэвид Селиг, ты меня слышишь? Ты меня
слышишь? Я люблю тебя, Анни. Повторяю...". Но Анни никогда не слышала меня
и ее мысли перекатывались, как спокойные воды реки, не потревоженные
существованием Дэвида Селига.
Таким образом, я не мог разговаривать с другими умами, только шпионить
за ними. Сила моя проявляла себя самыми разными способами. Я никогда не
мог сознательно контролировать ее, мог только снизить интенсивность приема
и сделать получше настройку. Первоначально, я принимал все сигналы, идущие
ко мне. Часто я ловил внешние мысли человека, то, что он хотел или
собрался сказать. Это происходило в чисто разговорной форме, словно он
говорил это, разве что голос отличался от производимого звуковым
аппаратом. Я не помню, чтобы я, даже в детстве, перепутал разговорную речь
с мыслительной. Возможность читать поверхностные мысли была очень полезна:
я мог предвидеть словесные выражения, особенно если говорил с человеком,
имевшим привычку репетировать будущие фразы.
Я также мог и иногда еще могу предвидеть намерения, как например,
послать короткий правый в челюсть. Я по-разному узнаю такие вещи. Я могу
уловить внутреннее словесное утверждение - сейчас дам ему в челюсть - или,
если в этот день сила работает на более глубоком уровне, я могу просто
поймать серию бессловесных приказов мускулам, которая опережает на долю
секунды процесс поднятия правой руки для удара. Назовем это языком тела
или телепатическими волнами.
Иногда я могу выйти на самый глубокий уровень разума - там живет душа.
Где сознательную ложь омывает пена непостижимого бессознательного
феномена. Здесь кроются надежды, страхи, предположения, страсти,
воспоминания, философские позиции, моральные установки, голод, печали,
целая куча событий и отношений, которая создает личность. Обычно до меня
доходят лишь обрывки даже при очень хорошем мысленном контакте: я не могу
уловить некоторую информацию об окраске души. Но иногда - а теперь уж едва
ли - я забрасывал крючок в подлинные глубины, охватывая всю личность. Это
просто блаженство. Такой контакт электризует. Конечно, это совокупление с
чувством вины, ибо в этом проявляется мой вуайеризм: насколько может
подглядеть человек? Душа говорит на всеобщем языке. Когда я, скажем,
смотрю в разум миссис Эсперанцы Домингес и нахожу там нечто испанское, я
действительно не знаю, что она думает, так как я не очень понимаю
по-испански. Но если бы я заглянул в глубины ее души, я бы понял все, что
уловил. Мозг, разум может думать по-испански, по-баскски, по-венгерски или
фински, но душа думает на безъязыковом языке, доступном каждому.
Но это не имеет значения. Все эти возможности ушли от меня теперь.



4