"Роберт Силверберг. Царь Гильгамеш" - читать интересную книгу автора

которую я повстречал однажды на улице Скорпиона в конце зимы. Мне было
одиннадцать или десять, она, должно быть, была постарше, потому что у нее
уже была грудь и волосы внизу. Она выклянчила у меня кусочек золотой
проволоки, которой я закручивал волосы, и я спросил:
- А что ты мне за это дашь?
Она засмеялась и сказала:
- Пойдем со мной.
В темном подвале на груде мокрой старой соломы она заработала
проволоку, хотя то, что мы делали, больше напоминало борьбу, чем соитие. Я
даже не уверен, что вошел в нее, настолько я был неопытен. Мы встречались
еще один или два раза, и теперь я знал, что то, что мы делали, было
по-настоящему. Я никогда не спрашивал, как ее зовут, никогда не называл ей
своего имени. От нее несло козьим молоком и козьей мочой, лицо у нее было
грубым, а темная кожа прыщава. В моих объятиях она извивалась и вертелась,
словно угорь. Когда я обнимал ее, она казалась мне столь же прекрасной,
как Инанна, а наслаждение, которое она мне дарила, пронзало мое тело
молнией Энлиля. Я был приобщен к великому таинству чуть раньше, чем
полагается происходить таким вещам, и крайне незаконным образом.
После нее было много других. Город был полон грязнолицых чумазых
девчонок, охотно готовых пойти на часок поразвлечься, и я, должно быть,
перепробовал половину из них.
Потом я открыл для себя, что те же удовольствия, только без вони и
прочих небольших недостатков, можно получить и от девушек высшего
общества. Мало кто мне отказывал, и то больше из страха, что им попадет.
Я, со своей стороны, всегда был ненасытен. Мне казалось, что, когда мое
тело трепетало в наивысшем наслаждении, я общался с богами. Это было так,
словно тебя бросало прямо к богам. Разве это не так? Акт соития -
возможность познать все, что свято. Пока ты этого не совершил, ты
пребываешь словно за пределами всего того, что разумно. Ты немногим выше
животного. Единение духа и плоти в акте совокупления как раз и есть то,
что приближает нас к богам. Я каждый раз чувствовал, что в то бешеное
мгновение перед излитием семени со мной не просто урукская девчонка, а
сама огненная богиня Инанна - богиня, а не жрица. Это святое занятие.
Помимо этого я заметил - и очень рано, - что соитие замечательным
образом успокаивало мою душу. Ибо тогда, да и много лет спустя, меня
разрывали бурные чувства, которые я едва понимал и от которых не умел
защищаться. Мне кажется, что моя горячая кровь кипела не только от обычной
плотской потребности, но от чего-то более глубокого и темного, от
мучительного одиночества, которое нападало на меня, аки волк в ночи. Часто
мне казалось, что я единственное живое существо в мире призраков и
привидений. Не имея ни отца, ни брата, ни настоящего друга, отстраненный
от людей своей богоподобностью, печать которой мог видеть на мне любой
недоумок, я обнаружил, что погружен в странную, ошеломляющую пустоту души.
Она жалила меня и жгла холодом, словно лед, приложенный к коже. Поэтому я
тянулся к женщинам и девушкам за единственным утешением, которое мог
найти. Удовлетворение страсти, по крайней мере, давало мне несколько часов
передышки от возмущения духа.
Когда мне было одиннадцать лет и одиннадцать месяцев, один из моих
дядей заметил в банях, что мое тело превратилось в мужское, и сказал мне:
- Мы пойдем сегодня вечером в жилище жриц при храме. По-моему, твое