"Роберт Силверберг. Провидец" - читать интересную книгу автора

холодность мисс Ярбер была не столько отражением отсутствия интереса ко
мне, сколько результатом учения Транзит. Сексуальность, говорили их
прокторы (учителя), задерживает существо здесь и сейчас и откладывает
переход, а переход (транзит) есть все: неподвижное состояние есть смерть.
Следовательно, вступайте в сожитие, если вам необходимо или если вы таким
способом стремитесь к достижению большей цели. Но нельзя растворяться в
экстазе, чтобы не позволить себе увязнуть в болоте непереходного
состояния.
Даже так. Наш ледяной налет удовольствия, казалось, тянулся уже неделю.
Затем она закончила или позволила себе закончить быстрым и спокойным
трепетанием, и я с молчаливым облегчением вытолкнул себя из границ в
окончание. Мы откатились друг от друга, тяжело дыша.
- Я хочу бренди, - сказала она через минуту.
Я достал коньяк. Издалека доносились стоны и вздохи более
ортодоксального удовольствия: их производили Сундара и Фридман.
Каталина сказала:
- Ты очень компетентен.
- Благодарю, - ответил я неуверенно. До этого никто не говорил мне
ничего такого. Я раздумывал, как ответить и решил не проявлять взаимности.
Коньяк для двоих. Она села, скрестила ноги, пригладила волосы и отхлебнула
бренди. Она выглядела холодной, спокойной, как будто полового акта и не
было. И все же она странно светилась сексуальной энергией; она казалась
совершенно удовлетворенной тем, что мы сделали.
- Я имею ввиду, что ты был великолепен, - сказала она. - Ты делал это
сильно и бесстрастно.
- Бесстрастно?
- Не увлекаясь. Я должна сказать, что ценю это. В учении Транзита
неувлеченность - это именно то, к чему мы стремимся. Все процессы Транзита
работают на создание постоянного движения, на постоянное эволюционное
изменение. И если мы позволяем себе пристраститься к чему-нибудь здесь и
сейчас, например, пристраститься к эротическому удовольствию, или к
богатству, или к чему-нибудь, что привязывает нас к нетранзитному
состоянию...
- Каталина...
- Да?
- Я вымотан. Я не хочу сейчас заниматься теологией.
Она улыбнулась:
- Привязываться к беспристрастности - самая большая глупость. Я
милосердна. Больше не говорю о Транзите.
- Я благодарен.
- Как-нибудь в другой раз. С тобой и Сундарой вместе. Я бы хотела
объяснить наше учение, если...
- Конечно, - сказал я, - но не сейчас.
Мы выпили, покурили, и оказалось, что опять приступили к прелюбодейству
- теперь уже ей хотелось преодолеть мою напряженность - в этот раз она уже
не так твердо держалась своих принципов, и наш акт уже меньше напоминал
спаривание, а больше был похож на акт любви.
К рассвету появились Сундара и Фридман. Она выглядела лоснящейся и
сияющей, а он высушенным до костей и даже чуть ошеломленным. Она послала
мне поцелуй через двенадцатиметровую пропасть: привет, любовь, привет, я