"Роберт Силверберг. Провидец" - читать интересную книгу автора

- Кто там будет, - спросил я, - кроме Ефрикяна, Миссакяна, Хагопяна,
Манукяна, Гарабедяна и Бохосяна?
- Берберян и Хатисян, - сказал он, - а еще... - и он перечислил ряд
блистательных знаменитостей из мира финансов, политики, промышленности,
науки и искусства, закончив: "Пол Куинн", с весьма значительным ударением
на этом последнем имени.
- Я должен знать его, Хейг?
- Должен, но сейчас, возможно, не знаешь. В настоящее время он является
членом законодательного собрания Ривердейла. Человек, который собирается
занять выдающееся место в общественной жизни.
Я не особенно хотел провести субботний вечер, выслушивая амбициозных
молодых ирландских политиков, разъясняющих свои планы исправления
вселенной, но, с другой стороны, я уже сделал несколько работ по
прогнозированию для политиков. Этим я зарабатывал деньги и, возможно,
Мардикян знал, что такие знакомства для меня полезны. Список гостей был
неотразим. Кроме того, моя жена гостила в августе с шестерыми своими
друзьями в Оризоне и я надеялся поразвлечься, приведя домой страстную
темноволосую армяночку.
- В какое время? - спросил я.
- В девять, - ответил Мардикян.
Итак, к Саркисяну: в роскошную, остекленную триплексом, огромную
фешенебельную квартиру, расположенную на самом верху девяностоэтажной
круглой башни, отделанной алебастром и ониксом. Само здание находилось в
Нижнем Вест-Сайде на берегу залива.
Охранники с незапоминающимися лицами, которые вполне могли оказаться
конструкциями из металла и пластика, установили мою личность, осмотрели
меня на наличие оружия, после чего впустили в квартиру. Воздух в ней
казался голубой дымкой. Повсюду чувствовался кисловатый приятный запах
толченой кости: в тот год мы курили дурманный кальций. Кристаллиновые
амбразуры овальных окон окружали апартаменты. Вид из восточных окон
перекрывался двумя монолитными громадами Мирового торгового центра, изо
всех же остальных окон открывался обзор в двести семьдесят градусов на
прекрасную панораму нью-йоркской бухты, района Нью-Джерси, скоростной
дороги Вест-Сайда и, возможно, кусочек Пенсильвании. Только в одной,
гигантских размеров и клиновидной формы, комнате окна-амбразуры были
непрозрачны. Когда я вошел в узкую часть и взглянул на острый угол, я
понял почему: эта часть здания выходила на все еще размонтированный
обрубок статуи Свободы и Саркисян, очевидно, не хотел чтобы угнетающий вид
этого зрелища огорчал гостей. (Это было лето девяносто пятого года,
который был одним из самых жестоких годов десятилетия, когда бомбежки
держали всех в напряжении.)
Гости! Они, как и было обещано, представляли из себя экзотическую толпу
контральтов и астронавтов, четверть защитников и заседателей президиумов.
Костюмы были и чрезвычайно пышные, подчеркивающие бюсты и гениталии, и
только намекающие на них, от авангарда до маскирующих средства любви,
которые сейчас уже выходят из моды, с высокими воротничками и тугими
корсетами. Пол-дюжины мужчин и несколько женщин были облачены в
клерикальные одеяния, человек пятнадцать псевдо-генералов бряцало
иконостасом медалей, которые могли бы посрамить иного африканского
диктатора. Я был одет довольно просто, на мой взгляд, в гладкий,