"Роберт Силверберг. Провидец" - читать интересную книгу автора

отливающий зеленым свитер и ожерелье из камней.
Хотя комнаты и были заполнены людьми, ход вечеринки был далек от
беспорядочности, так как я заметил восемь или десять мужчин с прекрасными
манерами в темных неброских костюмах. Это были люди из вездесущей
армянской мафии Хейга Мардикяна, равномерно распределившиеся по всему
пространству главного зала, как колышки для игры в крибедж. Каждый из них
занимал заранее предписанную позицию и вежливо предлагал сигареты и
напитки, представлял гостей друг другу, сводя одних людей с другими, чье
знакомство было для них желательно. Я был бы моментально затянут этой
умело расставленной сетью, стоило бы мне только приблизиться к Аре
Гарабедяну или Ясону Комуряну, или, возможно, к Георгию Миссакяну.
Я тут же оказывался бы вовлеченным в орбиту тайных отношений с
золотоволосой женщиной с радостным лицом по имени Отем, которая не была
армянкой и с которой я действительно отправился домой много часов спустя.
Задолго до того, как мы с Отем отправились домой, я был легко пропущен
через длинную цепочку бесконечно льющихся мелодичных светских бесед, во
время которых я обнаружил себя разговаривающим с умной, сногсшибательно
выглядящей негритянкой на полметра выше меня ростом, которая, как я
правильно догадывался, была Илена Малумба, глава четвертого телевизионного
канала. В результате этой встречи я получил контракт на консультацию и
подготовку костюмированных национальных телешоу, мягко отклонил шутливое
предложение советника городской ратуши, талантливого спикера веселой
коммуны и первого человека Калифорнии, Рональда Холбрехта, победившего на
выборах партии гомосексуалистов...
Что вы думаете о проекте Кон Эда о слиянии Двадцать третьей Стрит?.. Вы
должно быть видели море чертежей, найденных в сейфе в конторе Готфильда...
"Он ловко установил единство наших политических взглядов, хотя он должен
был быть осведомлен, что я разделял большинство его взглядов. Он так много
знал обо мне, он знал, что я был зарегистрирован в партии новых
демократов, что я делал прогнозы для кампании "Манифест XXI века и Кo", в
книге "К истинному гуманизму", что я чувствовал то же самое, что и он, по
поводу приоритетов и реформ и всей пустой пуританской идеи попыток
узаконить мораль. Чем больше мы говорили, тем сильнее я тянулся к нему.
Я - начал делать робкие сравнения между Куинном и некоторыми великими
политиками прошлого: Рузвельтом, Рокфеллером, Джонсоном, большим
оригиналом Кеннеди. Все они обладали теплым очарованием умения хитрить,
умения исполнять политические ритуалы и, в то же время, убеждать своих
более интеллигентных жертв в том, что никто не будет одурачен. Даже тогда,
в ту первую ночь 1995-го, когда он был еще ребенком в политике,
неизвестным за пределами своего округа, я видел, как он уже входил в
историю политики наравне с Рузвельтом и Кеннеди. Позднее я начал делать
более грандиозные сравнения Куинна с Наполеоном, Александром Великим и
даже с Иисусом. А если эти рассуждения заставляют вас усмехнуться,
пожалуйста, вспомните, что я мастер стохастического искусства, и мои
видения яснее, чем ваши.
Куинн ничего не сказал мне тогда о переходе в контору более высокого
уровня. Когда мы вернулись в зал, где проходил прием, он просто заметил:
- Мне пока еще рано набирать свой штат. Но когда я займусь этим, я
хотел бы, чтоб вы работали у меня. Хейг будет поддерживать с вами контакт.
- Что ты о нем думаешь? - спросил меня Мардикян пять минут спустя.