"Роберт Силверберг. Как хорошо в вашем обществе..." - читать интересную книгу автора

Он взошел на корабль, когда над головой уже свистели пули. И взлетел.
Один.
С ним были только кубики.
Изощренные творения. Личность, заключенная пластиковую коробку. За
последние несколько лет, по мере того, как неизменно росла вероятность
"ситуации С", Войтленд сделал записи всех близких ему людей и на всякий
случай хранил их на корабле.
На запись уходил час, и в кубике оставалась ваша душа, полный набор
ваших личных стандартных реакций. Вложите кубик в приемный паз, и вы
оживете на экране, улыбаясь, как вы обычно улыбаетесь, двигаясь, как вы
обычно двигаетесь... Матрица запрограммирована участвовать в разговоре,
усваивать информацию, менять свои мнения в свете новых данных; короче, она
могла вести себя как истинная личность.
Создатели кубиков могли предоставить матрицу любого когда-либо жившего
человека или вымышленного персонажа. Почему бы и нет? Вовсе не обязательно
копировать программу с реального объекта. Разве трудно синтезировать набор
реакций, типичных фраз, взглядов, ввести их в кубик и назвать получившееся
Платоном или Аттилой? Естественно, сделанный на заказ кубик какой-нибудь
исторической личности обходился дорого - сколько потрачено человеко-часов
работы! Кубик чьей-нибудь усопшей тетушки стоил еще дороже, так как мало
шансов существовало на то, что он послужит прототипом для других заказов.
Каталог предлагал широкий ассортимент исторических личностей, и Войтленд,
оснащая свой корабль, выбрал семь из них. Великие мыслители. Герои и
злодеи. Он тешил себя надеждой, что достоин их общества, и отобрал самые
противоречивые характеры, чтобы не лишиться рассудка во время полета,
который, он знал, когда-нибудь ему предстоит. В окрестностях Мира Бредли
ни одной обитаемой планеты. Если когда-нибудь придется бежать, бежать при-
дется далеко, а значит, долго.
От нечего делать Войтленд прошел в спальню, оттуда на камбуз, потом в
рубку. Голоса следовали за ним из комнаты в комнату. Он мало обращал
внимания на их слова, но им, казалось, было все равно. Они разговаривали
друг с другом - Лидия и Шекспир, Овидий и Платон, Хуан и Аттила - как
старые друзья на вселенской вечеринке.
- ...поощрять массовые грабежи и убийства. Не ради самое себя, нет, но,
по моему убеждению, чтобы ваши люди не потеряли порыв, если можно так
выразиться...
- ...рассуждая о поэтах я музыкантах в идеальной Республике, я делал
это, смею вас заверять, без малейшего намерения жить в подобной Республике
самому...
- ...короткий меч, такой, как у римлян, вот лучшее оружие, но...
- ...резня как метод политической манипуляции...
- ...мы с Томом читали ваши пьесы вслух...
- ...доброе густое красное вино, чуть разбавленное водой...
- ...но больше всех я любил Гамлета, как к сыну родному...
- ...топор, ах, топор!..
Войтленд закрыл глаза. Путешествие только качалось, еще очень рано для
общества, очень рано, очень рано. Идет лишь первый день. Мир потерян в
мгновение ока. Нужно время, чтобы свыкнуться с этим, время я уединение,
пока он разбирается в своей душе.
Он начал выбирать из паза кубики - сперва Аттилу, затем Платона,