"Роберт Силверберг. Стеклянная башня" - читать интересную книгу автора

- Я постараюсь оправдать оказанное мне доверие, - изрек Мануэль.
Он понимал, что своим красноречием ничуть не обманывает Крага-старшего.
Да и его самого ничуть не обманывала показная демонстрация отцовской
гордости. Мануэль всегда чувствовал, насколько отец презирает его. Ему не
составляло большого труда увидеть себя глазами отца: никчемный повеса,
вечный искатель развлечений. Сам о себе он думал совершенно иначе - как о
тонком человеке, которому не к лицу такое грубое занятие, как коммерция.
Потом ему представился другой Мануэль Краг - глазами стороннего
наблюдателя: пустой, но искренний, идеалист, слабый, ни в чем достаточно
глубоко не разбирающийся тип. Кто из этих троих настоящий Мануэль? Может,
сторонний наблюдатель ближе всех к истине? Трудно сказать. По мере того
как он становится старше, он понимал самого себя все меньше и меньше.
Из трансмат-кабины появился сенатор Генри Фиэрон.
- Генри, - произнес Краг, - с моим сыном Мануэлем ты уже знаком - Краг,
сын Крага, будущий наследник...
- Здравствуй, Мануэль! - воскликнул Фиэрон. - Сколько лет, сколько зим!
При рукопожатии ладонь сенатора оказалась прохладной. Мануэль выдавил
из себя любезную улыбку.
- Мы встречались пять лет назад в Макао, - произнес он. - Вы там были
проездом по пути в Улан-Батор.
- Конечно, конечно. Какая потрясающий память! Краг, у тебя
замечательный сын! - вскричал Фиэрон.
- Подожди немного, - отозвался Краг. - Когда я отойду от дел, он всем
покажет, что такое _настоящий_ строитель империи!
Мануэль кашлянул и смущенно отвернулся. Чувство династической гордости
заставляло Крага-старшего делать вид, что его единственный сын - достойный
наследник для целого созвездия основанных или приобретенных им компаний.
Отсюда и постоянная забота о том, чтобы "вводить Мануэля в курс дела",
отсюда постоянные утверждения на публике, что Мануэль когда-нибудь заменит
его.
У Мануэля же не было ни малейшего желания вставать за штурвал отцовской
промышленной империи. Не говоря уже о возможности. Он только-только
пережил образ вечного искателя приключений, начинал стремиться к чему-то
большему, хотя сам еще не знал к чему, - так некоторые перерастают атеизм.
Он искал какую-нибудь цель, которая могла бы придать более четкие
очертания его расплывчатым амбициям и способностям. Когда-нибудь, может
быть, он найдет эту цель. Но вряд ли речь будет идти о том, чтобы
возглавить империю Крага.
Краг-старший понимал это не хуже самого Мануэля. В душе он презирал
подобное легкомыслие, и иногда это презрение прорывалось наружу. Тем не
менее он продолжал делать вид, будто бы верит в рассудительность,
практичность и потенциальные административные способности своего сына. Он
мог долго расписывать достоинства своего единственного наследника Тору
Смотрителю, Леону Сполдингу - кому угодно, кто был готов его слушать.
Лицемерный самообман, подумал Мануэль. Он пытается заставить самого себя
поверить в то, чего нет и никогда не будет. Но это ему не удастся. Не
может удаться. Он всегда будет больше доверять своему приятелю-андроиду
Тору, чем собственному сыну. И не без оснований. Почему бы не предпочесть
одаренного андроида никчемному сыну? В конце концов, мы оба - его дети.
Так что он вправе выбирать.