"Клиффорд Саймак. Дурной пример." - читать интересную книгу автора

такого отщепенца, этот один-единственный был всегда.
Но если взять робота, робота гуманоида Первого класса, которого без
тщательного осмотра не отличишь от человека, если взять такого робота и
поручить ему разыгрывать из себя городского пьяницу или городского
придурка, этот закон социологии будет обойден. И человекоподобный робот в
роли опустившегося пьянчужки приносил огромную пользу. Этот пьяница робот
избавлял городок, в котором жил, от пьяницы человека, снимал лишнее
позорное пятно с человеческого рода, а вытесненный таким роботом
потенциальный алкоголик поневоле становился вполне приемлемым членом
общества. Быть, может, этот человек и не являл собой образца порядочности,
но по крайней мере он держался в рамках приличия.
Для человека быть беспробудным пьяницей ужасно, а для робота это все
равно что раз плюнуть. Потому что у роботов нет души. Роботы были не в
счет.
И хуже всего, подумал Тобиас, что эту роль ты должен играть постоянно
если не считать кратких передышек, как вот сейчас, когда ты твердо уверен,
что тебя никто не видит.
Но сегодня вечером он вышел из образа. Его вынудили обстоятельства.
На карту были поставлены две человеческие жизни, и иначе поступить он не
мог.
"Впрочем, - сказал он себе, - не исключено, что еще все обойдется. Те
двое были в таком состоянии, что, вероятно, даже не заметили, кто их
спас".
Но весь, ужас в том, вдруг понял он, что это его не устраивало: он
страстно желал, чтобы его узнали. Ибо в структуре его личности появилось,
нечто человеческое, и это нечто неудержимо стремилось проявить себя вовне,
жаждало признания.
Ему было бы куда легче, думал он, если б он не чувствовал, что
способен на большее, если б роль пропойцы была для него пределом.
А ведь когда-то так и было, вспомнил он. Именно так обстояли дела в
то время, когда он завербовался на эту работу и подписал контракт. Но
сегодня это уже пройденный этап. Он созрел для выполнения более сложных
заданий.
Потому что он повзрослел, как, мало-помалу меняясь, загадочным
образом постепенно взрослеют роботы.
Из рук вон плохо, что он связан контрактом, срок которого истечет
только через десять лет. Но тут ничего не исправишь. Положение у него было
безвыходное. Обратиться за помощью не к кому. Самовольно оставить свой
пост невозможно.
Ведь для того, чтобы он не работал впустую, существовало правило, по
которому только один-единственный человек, обязанный хранить это в
строжайшей тайне, знал о том что он робот. Все остальные должны были
принимать его за человека. В противном случае его труд потерял бы всякий
смысл. Как бездельник и пьяница человек, он избавлял жителей городка от
вульгарного порока; как никудышный, паршивый пьяница робот, он не принес
бы никакой пользы.
Поэтому все оставались в неведении, даже муниципалитет, который, надо
полагать, без большой охоты платил ежегодный членский взнос Обществу
прогресса и совершенствования человеческого рода, не зная, на что идут эти
деньги, но тем не менее не решаясь уклониться от платежа.