"Клиффорд Саймак. Мир-кладбище." - читать интересную книгу автора

добра добра искать. Нас немного, но так оно и было искони. То женки не
рожают, то детишки не выживают. Говорят, кровь у нас дурная. Не знаю:
слухов ходит без числа, досужие языки чего только не болтают, а вот как
правду ото лжи отличить?
Он уперся пятками в нижнюю перекладину изгороди и обхватил руками
колени. Пальцы у него были по-стариковски скрюченные, острые костяшки,
казалось, вот-вот прорвут кожу. На тыльных сторонах ладоней отчетливо
проступали синие вены.
- А с Кладбищем вы уживаетесь? - поинтересовался я.
Он ответил не сразу, он с первых слов произвел на меня впечатление
человека, который сначала думает, а потом говорит.
- Да вроде бы, - отозвался он наконец. - Они, черти, все ближе
подбираются. Ходил я туда пару раз, толковал с этим... ну как его...
Он нетерпеливо прищелкнул пальцами.
- С Беллом, - подсказал я. - Его зовут Максуэлл Питер Белл.
- Точно, с ним самым. Толковал я с ним, да ни до чего мы не
договорились. Он скользкий как угорь. Улыбается, а чего - кто его
разберет? Он хозяин, а мы - так, мелкота. Я ему говорю; вы наседаете на
нас, сгоняете с насиженных мест, а в округе полным-полно заброшенных
земель. А он мне: мол, своей землей вы тоже не пользуетесь. Ну, я отвечаю,
что, дескать, пускай мы не пашем, но жить-то нам надо; к тесноте мы
непривычные, нам простор подавай. А он меня спрашивает, есть ли у нас
право на землю. Я говорю: какое такое право? Вы мне ваше право докажите.
Мекал он, мекал, да так ничего путевого и не сказал. Вот вы, мистер, вы
человек пришлый; может, вам известно, есть ли у него право на нашу
землицу?
- Сильно сомневаюсь, - фыркнул я.
- Уживаться мы с ними уживаемся, - продолжал он. - Некоторые наши
подрабатывают у них: ну там, копают могилы, траву подстригают, деревья с
кустами подрезают. Они порой зовут нас, когда не могут обойтись своими
силами. Сами понимаете, могильник требует ухода. Если б мы того захотели,
мы могли бы делать куда больше, да какой от работы прок? У нас есть все,
что нам нужно, и им попросту нечего нам предложить. Одежда? Овцы дают нам
довольно шерсти, чтобы прикрыть срам и не замерзнуть в холода. Выпивка? Мы
гоним самогон, и кладбищенскому пойлу до него, пожалуй, далеко. Если
самогон настоящий, после него и нектар отравой покажется. Что еще?
Кастрюли со сковородками? Да много ли их надо?
Мы вовсе не лентяи, мистер. Мы трудимся как пчелки: рыбачим,
охотимся, роемся в земле, раскапываем железо. В окрестностях хватает
холмов с железом внутри; правда, путь до них неблизкий. Из железа мы
делаем инструменты и ружья. К нам частенько заглядывают торговцы с запада
и с юга. Мы вымениваем у них порох и свинец за продукты, шерсть и самогон
конечно, не только это, но в основном порох и свинец.
Он оборвал рассказ. Мы сидели рядышком на верхней перекладине
изгороди и нежились на солнышке. Деревья представлялись мне застывшими в
неподвижности кострами; рыжевато-коричневые поля пестрели золотистыми
тыквами. У подножия холма, в кузнице, размеренно стучал молот, из трубы
тянулся к небу дымок, догоняя клубы дыма из труб стоящих по соседству
домов. Хлопнула дверь, и я увидел Синтию. Она была в фартуке и держала в
руке сковородку. Выйдя во двор, она вывалила содержимое сковородки в