"Клиффорд Саймак. Сила воображения." - читать интересную книгу автора

Осталось три минуты.
Неожиданно на стол опустилась рука и заграбастала камеру. Харт
стремительно обернулся. У него за спиной, с камерой под мышкой, стоял
хозяин.
"Ну и ну, - подумал Харт, - я так старательно следил за кафианами,
что начисто забыл про этого типа!"
- Ах, так! - зарычал хозяин. - Пролез сюда обманом, а теперь фильм
снимаешь! Хочешь, чтобы мое заведение приобрело дурную славу?..
Харт опрометью кинулся прочь из кабинки в отчаянной надежде
прорваться к двери. У него еще оставался какой-то, пусть призрачный, шанс.
Но хозяин ловко подставил ему ногу. Харт упал, перекувырнувшись через
голову, проехал по полу, сшибая мебель, и очутился под столом.
Кафиане вскочили с мест и как по команде уставились на него. По ним
было видно, что они не возражали бы, если бы он свернул себе шею.
Хозяин что было силы швырнул камеру себе пор ноги. С тяжким
скрежещущим стоном она разлетелась на куски. Пленка выпала из кассеты и
зазмеилась по полу. Откуда-то, дзенькнув, вывалилась пружина, впилась в
пол торчком и задрожала.
Харт изловчился, напрягся и выскочил из-под стола. Кафиане двинулись
на него - не бросились, на разразились угрозами, а размеренно двинулись на
него, разворачиваясь в стороны, чтобы он не пробился к выходу.
Он отступал, осторожно, шаг за шагом, а кафиане все продолжали свое
неспешное наступление. И тут он прыгнул прямо вперед, нацелившись в самую
середину цепи. Издав боевой клич, он наклонил голову и боднул Зеленую
Рубаху точнехонько в живот. Почувствовал, как кафианин качнулся и подался
вбок, и на какую-то долю секунды решил, что вырвался на свободу.
Но чья-то волосатая, мускулистая рука дотянулась до него, сгребла и
швырнула наземь. Кто-то лягнул его. Кто-то наступил ему на пальцы. А
кто-то вновь поставил на ноги и метнул без промаха сквозь открытую дверь
на мостовую.
Он упал на спину и проехался по мостовой, крутясь как на салазках и
совершенно задохнувшись от побоев. Остановился он только тогда, когда
врезался в бровку тротуара напротив забегаловки, откуда его выкинули.
Кафиане всей командой сгрудились в дверях, надрываясь от зычного
хохота. Они хлопали себя по ляжкам, били друг друга по спине. Они чуть не
складывались пополам. Они потешались и издевались над ним. Половины их
жестов он не понимал, но и остальных было довольно, чтобы похолодеть от
ужаса.
Он осторожно поднялся и ощупал себя. Потрепали его основательно,
понаставили шишек, изорвали одежду. Но, кажется, ему удалось избежать
переломов. Прихрамывая, он попробовал сделать шаг, другой. Потом попытался
пуститься бегом и, к собственному удивлению, обнаружил, что может бежать.
За его спиной кафиане все еще гоготали. Но кто возьмется предугадать,
когда происшедшее перестанет казаться им просто смешным и они помчатся
вдогонку, возжаждав крови?
Пробежав немного, он нырнул в переулок, который вывел его на
незнакомую площадь причудливой формы. Он пересек эту площадь и, не
переводя дыхания, юркнул в проходной двор - по-прежнему бегом. В конце
концов он поверил, что достиг безопасности, и в очередном переулке присел
на ступеньки, чтобы отдышаться и обдумать свое положение.