"Клиффорд Саймак. Машина" - читать интересную книгу автора

Бенни только в школе, да и то не всегда: Бенни часто болел и подолгу
оставался дома. А жил Бенни далеко, на другом конце школьного округа, и
поэтому на каникулах он никогда с ним не встречался.
Теперь его глаза уже немного привыкли к темноте: ему показалось, что он
может разглядеть контуры штуковины, которая лежит там, в чернике, и он
старался понять, как это она может относиться к нему дружески: ведь он был
твердо уверен, что это только вещь, а вовсе не живое существо. Если бы он
думал, что она живая, он и вправду бы испугался.
Но от нее все еще исходили какие-то дружеские флюиды - чувство
дружеского участия.
Тогда он, протянув руки вперед, попытался раздвинуть кусты, чтобы
протиснуться и посмотреть, какая она. Если ему удастся подобраться к ней
поближе, подумал он, то он сможет зажечь спички, которые лежат у него в
кармане, и получше ее разглядеть.
- Стой, - сказало ему в два голоса чувство дружбы, и он остановился,
хотя и не был уверен, что действительно услышал это слово.
- Не смотри на вас слишком близко, - сказало чувство дружбы, и Джонни
немного разволновался, потому что он вовсе ни на что и не смотрел - во
всяком случае, не слишком близко.
- Ладно, - сказал он. - Не буду на вас смотреть. - И подумал: уж не
игра ли это такая, вроде пряток, как он играл в школе?
- Когда мы подружимся, - сказала штуковина Джонни, - мы сможем смотреть
друг на друга, и тогда это уже будет неважно: ведь мы уже узнаем, какой
каждый из нас внутри, и не будем обращать никакого внимания на то, какие
мы снаружи.
Джонни подумал: какие же они, наверно, страшные на вид, если не хотят,
чтобы он их видел!
И вдруг штуковина сказала:
- Мы покажемся тебе страшными. И ты вам кажешься страшным.
- Тогда, пожалуй, хорошо, что я ничего не вижу в темноте, - сказал
Джонни.
- Разве ты не видишь в темноте? - спросила она, и Джонни ответил, что
не видит, и тогда стало тихо, хотя Джонни слышал, как она удивляется, что
он ничего не видит в темноте.
Затем она спросила, умеет ли он еще что-то делать, а он даже не понял,
что она хочет сказать, и, наконец, она вроде решила, что он не умеет
делать того, о чем она спросила.
- Ты боишься, - сказала штуковина. - Тебе незачем бояться нас.
Джонни объяснил, что их он не боится, кто бы они ни были, потому что
они относятся к нему по-дружески, а боится он, что ему попадет, если дядя
Эб и тетя Эм узнают, что он потихоньку убежал. Тогда они стали его
расспрашивать о дяде Эбе и тете Эм. Он постарался объяснить им, но они
вроде не поняли и, кажется, подумали, что он говорит о правительстве. Как
он ни старался растолковать им, в чем дело, они так ничего и не поняли.
Наконец он вежливо, чтобы не обидеть их, сказал, что ему пора идти, и
поскольку он пробыл здесь гораздо дольше, чем думал, ему пришлось бежать
всю дорогу домой.
Добравшись до дому, он забрался в постель и все как будто сошло хорошо,
но утром тетя Эм нашла у него в кармане спички и стала его ругать, говоря,
что он мог поджечь сарай. Чтобы подкрепить свои слова делом, она отстегала