"Морис Симашко. Искушение Фраги" - читать интересную книгу автора

сабельные удары. Он весь был залит кровью, своей и чужой. В крови было лицо,
и даже белый высокий тельпек был в красных пятнах. Но ехал он ровно и
спокойно. Только горели черные глаза.
Один из всего рода отбился он от хивинских всадников. На старом
заброшенном колодце нашел умирающих детей, перевязал их раны и повел за
собой. По дороге к ним пристало несколько уцелевших от хивинцев човдурских и
текинских семей. Днем они лежали в горячей пыли барханов. Когда становилось
темно, текинец по очереди усаживал мальчиков на коней. Ночь за ночью в
призрачном свете луны двигались через Черные Пески скорбные молчаливые тени.
И сейчас они пришли к людям...
Молча стояли люди вдоль дороги. И ни одна рука не притронулась к
сердцу, чтобы произнести слова приглашения. Они знали, что значит нарушить
приказ наместника Каджаров.
Вот дрогнул и зашатался конь, на котором сидел безрукий мальчик. Другие
лошади остановились. Они беспокойно поводили ушами, не понимая, что
происходит. Лошади не помнили случая, чтобы после тяжелой дороги в песках их
не поили и не кормили в зеленых селениях. Лишь безрукие дети ничему не
удивлялись и напряженно смотрели куда-то вдаль.
Как будто легкий ветер прошел по толпе. Сотни твердых мужских рук, не
спросясь разума, потянулись к падающему калеке - ребенку. Но тут же
рванулись обратно:
каждый вспомнил, что рядом, за спиной, стоят свои дети. Прямо перед
людьми горячили свежих, сытых коней Сеид-хан и его гости. С праздничного тоя
прискакали они сюда, прослышав об этих мальчиках. В высоких бархатных седлах
сидели маленький Дурды-хан, налитый тяжелой кровью огромный Какабай,
синегубый старый Хош-гельды-хан...
Лошади постояли и медленно тронулись с места. В душной тишине едва
слышно захлопали мягкие удары копыт по теплой пыли. Падающая лошадь
последними отчаянными усилиями пыталась оторвать колени от земли. Она билась
на пыльной дороге, и в кротких безумных глазах ее стояли слезы.
И вдруг прямо через дорогу прошел человек. Он подошел к лошади и снял с
нее больного ребенка. Потом, не обращая внимания на Сеид-хана, повернулся и
посмотрел на людей. И люди сразу бросились к детям. По двое, по трое они
уводили их в разные стороны. Живое, яркой солнце светило над землей!..
Сеид-хан молчал и только, сощурившись, смотрел на поэта. А поэт просто
забыл про него. На руках у поэта, запрокинув голову, лежал больной ребенок.
И что по сравнению с этим безруким мальчиком все остальное в мире!
Сеид-хан и его гости, не зная, что делать, не трогались с места. Лишь
Дурды-хан не спускал с поэта глаз. Но он не смел ничего сделать. Когда
последнего безрукого ребенка увели с дороги, Дурды-хан начал яростно
хлестать камчой собственного коня. Он рвал страшными ударами гладкую
лошадиную спину и не отпускал поводья. Обезумевший конь храпел и крутился на
одном месте. Клочья кожи и кровь падали в мягкую пыль. Белая пена закипала
на лошадиной морде.
Мальчик тихо плакал и метался в тяжелом сне. Но какой сон мог
присниться ему страшнее жизни? Поэт не помнил, сколько времени сидел он так
и молча смотрел на спящего ребенка. Неслышной тенью входила и выходила его
жена. Женщина с помутившимся разумом, она досталась ему после смерти
старшего брата. Когда его любимую, его Менгли, отдали другому, он не
представлял себе, что может быть на земле большее горе. Сколько жгучих