"Морис Симашко. Искупление дабира (требует вычитки)" - читать интересную книгу автора

справедливости
можно укротить этого зверя..." '

V. ВАЗИР (Продолжение)

Небо заключалось в прямоугольник хауза. Маленькая белая тучка плыла к
красной бороде. Дед сидел прямо, в потертом халате дабира времен еще
Саманова дома2. Все в мире было вверх ногами. Внук поднял глаза от воды и
увидел подлинного деда в таком же халате и тяжелых, обшитых бычьей кожей
галошах. В руке у деда была длинная палка из сухой айвы. Его сажали на тахт
под дерево посредине хауза, чтобы присматривал за рабами в саду. И рабы,
кого оставляли здесь для домашних дел, тоже были старые, больные или
увечные. Сточенными кетменями подравнивали они насыпь вокруг хауза и
окапывали ближние деревья. Время от времени дед выбрасывал над водой руку, и
палка со стуком ударялась о нерадивого.
Перед этим дед незаметно примеривался своим зорким взглядом. Если палки
не хватало, чтобы достать провинившегося, он снимал с ноги галошу...
-- Мана!
Галоша попадала точно. Раб пугался от неожиданности, вопил и охал,
жаловался богу, но дед ничего не слышал и по-прежнему смотрел перед собой.
По доске, переброшенной с берега, виновный приносил галошу обратно, и дед
надевал ее на желтую худую ногу. Он был настоящий" дабир, его дед...
Внук посмотрел вниз и изумленно открыл рот. Мальчик с круглой бритой
головой в хаузе тоже открыл рот. Оставленный на счастье клок волос был у
него такой же. И одного зуба посредине не хватало у мальчика, как у него
самого. Он захотел пощупать провал у себя во рту, и тот, в хаузе, повторил
его движение.
Начиная понимать, в чем дело, он протянул руку к воде и встретился с
рукой мальчика. Потом он захотел пошевелить ушами. Сначала это не
получалось, и тот


' Абу-л-Фа31 Р ' ^ Г ^ ч - г Х Х
1К И 'I !"1р!1
Чь1) с 771



в воде лишь морщил лоб и топырил глаза. Но вот он уловил необходимую
напряженность головы, и уши ше^ вельнулись. Он попробовал еще и еще раз,
убеждаясь в своей победе над невозможным.
Огромное счастье переполнило его душу. Радостно засмеявшись, он поднял
глаза к теплому небу и зажмурился. Потом наклонился, весь уходя в яркую
солнечную воду, и уже уверенно двинул ушами...
-- Мана!
Перекувыркнувшись через спину, он упал с насыпи, сбитый галошей, громко
плача и зажимая ссадину на щеке...
Медленно отвел он руку от щеки, где был неясный рубец. В день ухода от
дел правления произошло удивительное. Возвратившись после "Одевания в
халат", он заснул в кушке за своим рабочим столом. Такого еще никогда не