"Морис Симашко. Искупление дабира (требует вычитки)" - читать интересную книгу автора

Магриби быстро понял свое назначение, и не приходится с ним
растолковывать смысл всякой притчи. Словесная ткань как бы окунается в чан с
необходимой краской. Суть не меняется, а узоры лишь подтверждают
незыблемость основы.
Для государей и сановников его книга, так что поймут они и то, что
сверху, и скрытое в ножнах. Не только, что делать к пользе государства, но и
как говорить при этом научит она. И все же некое сомнение не оставляет его.
Есть вещи в государстве, о которых не принято писать и вазиру. Как быть с
мушерифами, чья тайная служба определяет все видимое и невидимое?
Ночью производятся их доклады, чтобы не узнаны были лица. И не в
канцелярии, а в некоторых домах выслушивают их донесения. Нельзя одному
человеку доверять власть над ними, и четверо отобраны быть муше-
258


риф-эмирами. Друг о друге не знают они, а каждый
в свое время докладывает только ему, Великому Вазиру.
Все передал он Абу-л-Ганаиму, кроме этой службы. Сегодня ночью был у
него мушериф-эмир, чье звание "Всеведущий Державы". Особой важности его
сообщение. Должен прибыть сюда некий великий дай от исмаи-литов, так что
следует ожидать в ближайшие дни новых убийств. И еще о великой машине --
диваркане, который строится для разрушения крепостей, было доложено ему...
Проверяя себя, он оглянулся на окно, посмотрел на бумагу. Нет, ничего
не произнес и не написал он о муше-рифах. Даже думать об этом не следует,
удостоверившись, не смотрят ли откуда-нибудь со стороны.
На молитву он встал, и сами собой отстранились все заботы мира.
Одноцветная плоскость простерлась во все стороны. Сосредоточенный, он
постоял, отвлекаясь от земного, колени коснулись саджжада '. Покойная
благость была в движениях.
Выполняя ракат, выбросил он перед собой руки, лицом и локтями приник к
земле. И вдруг замер, потрясенный. Некая мысль пронзила все его существо.
Так ведь -- на коленях и локтями к столу -- стояла тогда Тюрчанка при
гуламе!
Нет, не сама пришла она сейчас, а только воспоминание явилось ему. Но
он отпрянул от саджжада, встал на ноги, растерянный. Необыкновенное снова
происходило с ним.
Все тихо было в саду и в комнате, сердце постепенно успокаивалось. В
общение его с богом вмешалась блудя-щая женщина. Усилие совершил он над
собой и снова начал ракат. Но едва только согнул колени, как понял, что не
уходит это из памяти. Еще раз начинал он молитву, но ничего не получалось...
Полный раздумий, долго стоял он посредине комнаты, и только когда надел
на ноги тяжелые кожаные галоши, прошла, наконец, взбудораженность в мыслях.


?.59
' Саджжац- молитвенный коврик. 9*


II. ВАЗИР (Продолжение)