"Морис Симашко. Маздак " - читать интересную книгу автора

самый евнух Урвикий пошел на все. Даже выплаты исаврийской гвардии урезал,
чтобы собрать золото для персов на выкуп царя Пероза...
Только не в прорву ли сыплется византийское золото? По договору с
персами империя должна платить им ежегодно за охрану кавказских перевалов.
Прорвавшись через хребет, гунны всегда могут повернуть вдоль Понта в
империю. Случалось, чуть ли не до Константинополя докатывались они, оставляя
после себя жесткий навоз и головешки. А персы ослаблены безмерно. Тот же
Пе-роз семь лет назад снова предпринял войну в Туране,
и до сих пор никто не знает, где упокоились его кости. Четыре года
потом правил персами Валарш -- слабовольный брат Пероза. Он принялся
заигрывать с голодной чернью, и знать ослепила его, лишив тем самым права
престола. Теперь на персидском троне совсем юный царь -- сын буйного Пероза.
Известно, что он был заложником за отца у белых гуннов, в Туране...
Главная задача посольства -- выяснить, насколько слабы персы. Способен
ли новый царь царей выделить сейчас армию по цене? Кому придется меньше
платить: персам -- за охрану перевалов, или гуннам -- за то, чтобы не
сворачивали в империю и грабили только персидскую Армению? И потом: не
рухнет ли от всего этого государство персов, обнажив для гуннов Восток
империи?..
Совсем уж некстати появилась вдруг пышнотелая императрица Ариадна,
улыбнулась сенатору. Или нет, не ему, а здоровенному силенциарию Анастасию,
который всегда рядом с Урвикием. Что же, исавриец пьет как язычник, а
императрица еще полна страстей. Умом и телом пошла она в свою мать --
вдовствующую императрицу Верину. Если так, то не мешало бы поберечься
императору Зенону...
Снова тоскливо, из-под земли рычат трубы. Сенатор открывает глаза...
Необычное сочетание покоряет волю:
зеркальный дворец в черной оправе площади. Какая дьявольская душа
придумала это?!..
Закончилось первое "Время Уважения", и они идут:
впереди сенатор, а сзади десять ромейских патрициев с голубыми и
зелеными партийными повязками у ножен мечей.
Сенатор, хоть и впервые в Ктесифоне, все знает об этом дворце. Парадная
стена его облицована плитами зеркального серебра. Каждую ночь накануне
последнего -- пятого -- дня персидской недели их натирают белым евфратским
песком. Блеск и грандиозность формы необходимы языческому царю для
управления. Но вот когда константинопольские барышники начинают строить дома
выше сирийских пальм и разукрашивают их, как господь бог глупую птицу
павлина, людей со вкусом тошнит...
Все же правильно, что император включил в посольство торгашей из
"зеленых". Речь здесь пойдет о деньгах, а не об умении красиво вытереть нос.
У "зеленых" в столице персов больше знакомых. Базары в Константинополе
расцвечены персидской парчой. А у эрандиперпата -- начальника царской
канцелярии, - который встречал их вчера, сапоги точно такие же, как у
сенатора. Даже кисточки на голенищах у перса -- по последней византийской
моде...
Дворцовая арка в кольце серебра наливается тяжелым красным огнем.
Солнечная стена расходится в стороны, растворяя небо и землю. Пятью поясами
врезаны в стену гигантские ниши, и каждая отражает собственное солнце...
Сенатор чувствует свою хромоту. Он вспоминает лицо персидского лучника,