"Жорж Сименон. Пассажир "Полярной лилии"" - читать интересную книгу автора

- Входи! - приказал Петерсен стюарду.
- Нет! Только не это! - простонал бедняга. Капитан потом и сам не
мог вспомнить, как он схватил стюарда за руку и, крутанув, впихнул в
двадцать четвертую каюту, дверь которой захлопнул ногой.
- Он позвонил?
- Нет... Когда вы упомянули о нем, я подумал, не постучаться ли. Но
было уже поздно... Шума я не слышал. Приоткрыл дверь... Ой, отпустите
меня!
И стюард боязливо вскрикнул, потому что, шевельнувшись, нечаянно
задел рукой за голую ногу мертвеца.
- Ладно, иди. Пришли ко мне...
- Кого?
- Не знаю... Никого.
К кому мог прибегнуть Петерсен? Капитан, а значит, единственный
представитель власти на корабле - он сам.
- Иди, но запри за собой дверь.
Труп не пугал его; он даже поднял свесившуюся ногу и уложил ее на
постель - она мешала ему двигаться.
На всякий случай Петерсен потрогал грудь покойника. Тело уже
застыло и окостенело. Преступление, вероятно, совершено ночью: кровь
успела свернуться.
Чемодан Штернберга снят с багажной сетки и лежит посреди каюты. Он
вскрыт. Содержимое в беспорядке разбросано по ковру.
Белье, второй костюм, крахмальные воротнички, галстуки... И еще
лакированные ботинки.
Петерсен старался не касаться вещей без особой нужды. Однако выйти
из каюты не решался: он был убежден - убийца оставил хоть какие-нибудь
следы. Оружия он не обнаружил, но, чуточку сдвинув подушку, заметил
высунувшиеся из-под нее французскую и немецкую газеты.
Убийство произошло не без борьбы. В противном случае преступник не
стал бы накрывать Штернбергу голову скомканной простыней. Кровавые
следы на теле убитого оставлены им самим: агонизируя, он хватался за
грудь - недаром пальцы у него до сих пор липкие.
Вид каюты и трупа оставлял потрясающее впечатление: с одной
стороны, зверская жестокость; с другой - неопытность и неловкость.
Сцена была, без сомнения, страшная. Природа не обделила советника
силой. Застигнутый в постели, он отчаянно отбивался, и убийца
продолжал наносить удары наугад, лишь бы не дать жертве закричать.
И никто ничего не слышал! Пассажиры, занимавшие соседние каюты,
уверяют, что спалось им прекрасно.
Пиджак висел на распялке. Петерсен запустил руку в карманы, но там
оказалось пусто; а вот в пальто он обнаружил бумажник, где лежали пять
тысяч марок, визитные карточки на имя Штернберга, письмо и
удостоверение на право бесплатного проезда по германским железным
дорогам.
Лишь после этого капитан вытащил из специального отделения
фотографию черноглазой девушки лет пятнадцати с вьющимися, почти
курчавыми волосами.
Петерсену даже не пришло в голову закрыть покойнику глаза, да и
накрыть тело простыней он принудил себя не без усилия.