"Жорж Сименон. Пассажир "Полярной лилии"" - читать интересную книгу автора

оба они направились к пассажирским каютам. Вниз он не спустился, но
все-таки расслышал, как хлопнула дверь. Шагов после этого не
последовало.
Третий помощник остался у пассажирки.
Стюард прямо-таки валился от усталости. Однако заглянул в салон
проверить, все ли в порядке, расставить по местам стулья, потушить
лампы.
Он застал там капитана. Нагнувшись чуть ли не до полу около места,
где сидела Катя, Петерсен поднимал два кусочка розового картона,
выпавшие из кармана у Вринса, когда тот доставал носовой платок.
- Знаете, капитан, я рад, что его увезли. Я думал, заболею от одной
мысли, что он рядом. Вы заметили, рот у него остался открыт?
Петерсен не слушал - он рассматривал розовые квадратики,
оказавшиеся билетами в "Кристаль". Потом вздохнул и положил их в
бумажник.
- Останетесь здесь? - удивился стюард.
- Нет. Можешь гасить и ложиться спать.
- Как вы считаете, этот Эриксен в самом деле прыгнул за борт? А
вдруг он все еще на судне?..
Стюард не дождался ответа. Капитан, пожав плечами, уже вышел на
прогулочную палубу и кинул взгляд на мостик, где различил папиросу
старпома и широкие плечи лоцмана, лицо которого почти исчезло под
меховой шапкой.
В тумане мерцал еле заметный белый огонек - рыбацкий баркас,
разумеется. "Полярная лилия" прошла так близко, что на ней расслышали
спокойные голоса двух рыбаков, сидевших на носу.
Петерсен впервые в жизни был так недоволен собой, так растерян,
хотя и не мог бы сказать - почему. Это напоминало смутные кошмары,
которые бывают по ночам при несварении желудка. Ничего страшного не
происходит. Никакой опасности нет. Но самые ничтожные предметы,
которые видишь во сне, приобретают какой-то отталкивающий облик.
Одеяло становится чудовищно тяжелым. Вокруг некий враждебный мир, хотя
этого не сознаешь, и тебя томит неясное желание проснуться, но это не
удается.
"Полярная лилия" стала другой. И все на ней, вплоть до
полицейского, кстати очень вежливого и сдержанного, угнетало капитана.
Волна стала высокой. Началась килевая качка. Судно вышло из фьорда
и набирало нормальный ход, два раза в минуту подавая обязательный
сигнал гудком. Время от времени туман прочерчивало белое крыло чайки.
Неожиданно Петерсен сделал полуоборот, пригнулся и распахнул
железную дверцу, ведущую в машинное отделение. Под трапом, в резком
свете ламп без колпаков, он увидел старшего механика - тот регулировал
давление масла. Под циферблатом машинного телеграфа спал машинист в
синей робе.
Петерсен спустился вниз. Стармех вместо приветствия проворчал:
- Кончились наконец эти истории? Наверху опять спокойно?
- Да, кончились.
Капитан пробрался вдоль машины, брызгавшей на него капельками
масла, распахнул другую, еще более низкую дверцу, и в глаза ему
сверкнул красный огонь топок.