"Жорж Сименон. Смерть Беллы" - читать интересную книгу авторавсегда с характерной усмешкой.
Он-то и отворил Спенсеру, а теперь молча стоял перед ним и, наклонив голову, рассматривал его поверх очков; Кристина, стоявшая в той части комнаты, где было темнее, тоже повернулась к двери. Почему, не зная за собой никакой вины. Спенсер вдруг почувствовал себя виноватым? То ли в освещении было дело, то ли в уже пожухшем снеге, то ли в затянутом тучами небе, но ему стало не по себе, когда доктор, хитро глянув на него, взялся за дверную ручку, чтобы ввести Эшби в его собственный дом, словно в какое-то сумрачное судилище. Эшби не смолчал и услышал свой собственный голос: - Что происходит? - Войдите. Он подчинился, прошел в гостиную, снял сапоги, стоя на циновке; ему по-прежнему не отвечали, его не удостаивали ответом, словно он не человек вовсе. - Кристина, кто заболел? - И прибавил, потому что она машинально посмотрела в сторону коридора: - Белла? Тут Эшби ясно увидел, как они переглянулись. Позже он сумеет перевести эти взгляды на язык слов. Кристина глазами говорила доктору: "Сами видите. Он, судя по всему, действительно ничего не знает. Что вы об этом думаете?" А Уилберн, к которому Спенсер никогда не питал неприязни, казалось, отвечал глазами же: "Разумеется. Возможно, вы и правы. Все возможно, не правда ли? В сущности, это дело ваше". направлению к коридору и обернулась: - Ты уверен, что не уходил вчера вечером? - Безусловно. - Даже ненадолго? - Я не выходил из дома. Новый взгляд, адресованный доктору. Еще два шага. - Ты ничего такого не слышал вечером? - Ничего. Я работал на токарном станке. А что? Что за околичности, в конце-то концов? Ему чуть не стало стыдно, наверно, за то, что он сам словно испугался и отвечает, как виноватый. - Белла умерла, - сказала Кристина, протянув руку к двери. Ему сдавило желудок - может быть, из-за всего, что предшествовало этим словам, и он ощутил смутный позыв к рвоте. Уилберн стоял у него за спиной; казалось, в его обязанности входит следить за реакцией Спенсера и, если понадобится, отрезать ему путь к отступлению. Он понял: речь идет о насильственной смерти - иначе они не ходили бы вокруг да около. Но почему он не смеет спросить напрямик? Почему играет в нарастающее удивление? Даже голос его отказывался звучать на обычных нотах! - От чего она умерла? Он чувствовал, им обоим хочется, чтобы он заглянул к ней в спальню. Для них это будет чем-то вроде улики, и ему трудно было бы объяснить, почему он не решается туда зайти и тем более не смеет признаться в своем страхе. Прямо в глаза ему был устремлен холодный и светлый взгляд Кристины; подчиняясь этому отчужденному взгляду, он решился и, опустив голову, шагнул |
|
|