"Жорж Сименон. Письмо следователю" - читать интересную книгу автораувидел Арманду. Ни на кого не глядя, она в одиночестве шла по тротуару. На
ней был черный английский костюм такого элегантного и простого покроя, какой не часто встретишь в провинциальном городишке. Я ни капельки не взволновался. Только подумал о сандвичах, брошенных за шкафы, и воспоминание это меня отнюдь не порадовало. Несколько дней спустя, на бридже у одного из врачей, я вновь оказался за одним с нею столом. Я плохо знаю парижские обычаи. У нас каждый врач, каждый человек определенного круга устраивает минимум один бридж за сезон, так что раз-другой в неделю мы все обязательно сходимся вместе. - Как ваши дочурки? Мне рассказали, что у вас две прелестные малышки. Значит, она интересовалась мной? Я смутился и стал ждать: что там ей еще наплели? Арманда была уже не девочка. Ей перевалило за тридцать. Она побывала замужем. Будучи чуть моложе меня, она обладала куда большим житейским опытом, и это чувствовалось в любом ее слове, взгляде, жесте. У меня создалось впечатление, что она в известном смысле берет меня под свое покровительство. Между прочим, в тот вечер, за бриджем, она встала на мою защиту в связи с одним контрходом, на который я рискнул без достаточных шансов. Кто-то из игроков стал разбирать мои ходы. - Сознайтесь, - настаивал он, - вам просто повезло: вы ведь забыли, что десятка пик уже прошла. - Да нет же, Гранжан, - возразила Арманда с обычной невозмутимостью. - Доктор прекрасно знал, что делает. И вот доказательство: на предыдущем ходу он объявил черви, на что в противном случае никогда бы не рискнул. Вы понимаете, что сие означало? Спустя несколько недель, в течение которых мы с Армандой встретились всего раза четыре, моя старшая дочь Анна Мари подхватила дифтерит. Как большинство докторских детей, мои девочки буквально коллекционировали все существующие инфекционные болезни. В городскую больницу я ребенка не отправил: в ту пору дело там, на мой взгляд, было поставлено неудовлетворительно. В частных клиниках свободных мест не нашлось. Я решил изолировать Анну Мари дома и, не очень полагаясь в смысле лечения на самого себя, обратился к моему приятелю-ларингологу. Звали его Данбуа. Он-то уж несомненно запоем читает репортажи о моем процессе. Это высокий худой мужчина с длиннющей шеей, крупным кадыком и глазами клоуна. - Прежде всего надо найти сиделку, - объявил он. - Сейчас я кое-куда позвоню, только, боюсь, без толку. Дифтерит так свирепствовал в департаменте, что сыворотку и то раздобыть было сложно. - Во всяком случае, вашей матушке нельзя ухаживать за больной и одновременно заниматься младшей. Не знаю еще, что предприму, но за дело берусь. Рассчитывайте на меня, старина. Я потерял голову. Страшно перепугался. Прямо-таки места себе не находил. И, говоря по правде, целиком положился на Данбуа - у меня словно парализовало волю. |
|
|