"Жорж Сименон. Дело Фершо" - читать интересную книгу автора - Наверняка маменькин сынок.
И, не ожидая ответа спросил: - А вы? - словно догадавшись, что в той среде Мишель выглядел бедным родственником, потому что был всего-навсего сыном мелкого коммерсанта-неудачника, вынужденным зарабатывать на жизнь, вместо того чтобы продолжать учебу. Он наверняка гак думал, потому что вдруг заговорил о себе: - Моя мать была уборщицей. Ее рано выдали замуж. Муж бросил ее через два года. Больше о нем никто не слышал. Наверное, уехал за границу. Кстати, он не мой отец. Он больше не рассматривал бумаги на столе, не говорил о работе. Ни разу еще атмосфера в этой голой и банальной комнате не казалась такой располагающей. Мишелю очень хотелось, чтобы их разговор продолжался и дальше. - Насколько я знаю, моим отцом был мировой судья, некий господин Брен. Я его почти не помню... Маленький, жирный, очень ухоженный человечек, очень розовый, с голым блестящим черепом, всегда семенивший. Лучше помнятся улица, красивые новые дома, широкий тротуар, газон между ним и проезжей частью. Матери было сорок лет. Худая и плоская, она не отличалась особой привлекательностью. По утрам она убиралась у него. Она никогда ничего не рассказывала... Мы жили в одной комнате, в бедном квартале... Иногда она водила нас к судье... Родился брат... Мне было лет шесть, когда господин Брен умер от апоплексического удара. Мать Думала, что теперь мы разбогатеем, так как тот обещал, что не забудет ее в племянникам. Мы переехали... Позднее мать поступила в прачечную - она стала болеть, и ей было трудно бегать по домам, как прежде... Они переглянулись. Мишель был под впечатлением этого рассказа, он гордился, что Фершо с ним так откровенен. Ему хотелось поблагодарить его, сказать: "Возможно, я не был так несчастен, но все равно страдал от окружающего убожества. И поклялся, что когда-нибудь..." Стоило ли это делать? Фершо и так все знал. Однако под восторженностью Мишеля скрывалось и менее благородное чувство, которое он поспешил подавить. Значит, этот великий человек был лишь незаконным сыном мирового судьи и поденщицы? - В Убанги у меня в разных конторах и факториях работало немало молодых людей. Большинство уже после месяца службы начинали требовать прибавки. Почему он отказывал им в этом? Фершо был жаден. Развратен. Но мог ли он себе представить, что его секретарю пришли в голову такие мысли! - Брат теперь не уснет... А там он держался здорово! Моя нога... Он выставил вперед свою деревяшку и погладил ее. - Это случилось на четвертый год. В то время мы искали каучук в самых отдаленных уголках леса. Сам не знаю, как я поранился. Может быть, шипом? Началась гангрена. Чтобы добраться до врача, понадобилось бы плыть на |
|
|