"Жорж Сименон. Дело Фершо" - читать интересную книгу авторахлопал себя по бокам, чтобы согреться.
Вдыхая запахи, от которых у него раздувались ноздри, Моде не упускал ни одной подробности их завтрака, ни одного запаха, ни одной приметы окружающей жизни. И смутился, заметив, что Фершо наблюдает за ним. Что думал о нем Фершо? Он не мог не видеть его нетерпения, алчности, толкавшей его вперед. Не испытывал ли он в свои шестьдесят с лишком лет известную ревность? - У вас хватит смелости снова пуститься в путешествие? - Разве мы уезжаем? - Нет... Тихо!.. Я хочу дать вам поручение. Поговорим позднее. Моде отнес Лине завтрак. - Я, кажется, уеду, - объявил он ей. - Один? - Еще не знаю. Он думал, что жена станет протестовать, скажет, что побаивается Фершо, но этого не случилось. Ее заботило только одно - что она снова лишится едва обретенного покоя. - Мне вставать? - Не думаю. Не сейчас. Мы с твоим отцом должны поговорить. - Ах да! Я совсем забыла, что надо называть его папой. Спустя несколько минут Мишель и Фершо тихо брели по широким пли гам причала, спотыкаясь о натянутые Канаты и причальные кнехты. - Так вот, Мишель... Фершо остановился. - Надо привыкнуть называть вас так, а вашу жену - Липой, раз я выдаю Звонить отсюда опасно. Он тоже не должен знать, где мы. Лучше всего съездить в Бельгию - в Брюгге или Гент и оттуда связаться с Парижем. К тому же это успокоит брата, который убедиться, что я пересек границу. Подчас лицо его кривилось. Ему было больно стоять на новой ноге, к которой он еще не привык. На втором этаже дома г-жи Снук открылось окно, и Липа высунулась глотнуть свежего воздуха. Он показался ей таким холодным, что она сразу захлопнула створки, и теперь можно было различить лишь белое пятно, которое двигалось взад и вперед за занавеской. 8 - Как вы думаете, кто я такой? Он склонился к маленькой лампе под розовым абажуром, чтобы лучше осветить лицо, которое лучезарная улыбка - а такой улыбкой должен быть наделен человек, подобный Фершо, - делала еще более трепетным и загадочным. Сдвиг, в результате которого действительность стала выглядеть до предела напряженной, а чувства обрели предельную остроту, сходную с той, когда прикасаешься кончиком языка к больному зубу, возник задолго до того, как он вошел в "Мерри Грилл". У женщины были роскошные волосы цвета красного дерева и круглые глаза. Веки были сильно накрашены зеленым. Зрачки ее подрагивали от любопытства, а длинные ресницы, когда она щурилась от сигаретного дыма, немного склеились |
|
|