"Жорж Сименон. Дело Фершо" - читать интересную книгу автора

хлопал себя по бокам, чтобы согреться.
Вдыхая запахи, от которых у него раздувались ноздри, Моде не упускал
ни одной подробности их завтрака, ни одного запаха, ни одной приметы
окружающей жизни. И смутился, заметив, что Фершо наблюдает за ним.
Что думал о нем Фершо? Он не мог не видеть его нетерпения, алчности,
толкавшей его вперед. Не испытывал ли он в свои шестьдесят с лишком лет
известную ревность?
- У вас хватит смелости снова пуститься в путешествие?
- Разве мы уезжаем?
- Нет... Тихо!.. Я хочу дать вам поручение. Поговорим позднее.
Моде отнес Лине завтрак.
- Я, кажется, уеду, - объявил он ей.
- Один?
- Еще не знаю.
Он думал, что жена станет протестовать, скажет, что побаивается Фершо,
но этого не случилось. Ее заботило только одно - что она снова лишится едва
обретенного покоя.
- Мне вставать?
- Не думаю. Не сейчас. Мы с твоим отцом должны поговорить.
- Ах да! Я совсем забыла, что надо называть его папой.
Спустя несколько минут Мишель и Фершо тихо брели по широким пли гам
причала, спотыкаясь о натянутые Канаты и причальные кнехты.
- Так вот, Мишель...
Фершо остановился.
- Надо привыкнуть называть вас так, а вашу жену - Липой, раз я выдаю
себя за ее отца. Так вот... Нам надо установить контакт с мэтром Обеном.
Звонить отсюда опасно. Он тоже не должен знать, где мы. Лучше всего
съездить в Бельгию - в Брюгге или Гент и оттуда связаться с Парижем. К тому
же это успокоит брата, который убедиться, что я пересек границу.
Подчас лицо его кривилось. Ему было больно стоять на новой ноге, к
которой он еще не привык.
На втором этаже дома г-жи Снук открылось окно, и Липа высунулась
глотнуть свежего воздуха. Он показался ей таким холодным, что она сразу
захлопнула створки, и теперь можно было различить лишь белое пятно, которое
двигалось взад и вперед за занавеской.


8

- Как вы думаете, кто я такой?
Он склонился к маленькой лампе под розовым абажуром, чтобы лучше
осветить лицо, которое лучезарная улыбка - а такой улыбкой должен быть
наделен человек, подобный Фершо, - делала еще более трепетным и загадочным.
Сдвиг, в результате которого действительность стала выглядеть до
предела напряженной, а чувства обрели предельную остроту, сходную с той,
когда прикасаешься кончиком языка к больному зубу, возник задолго до того,
как он вошел в "Мерри Грилл".
У женщины были роскошные волосы цвета красного дерева и круглые глаза.
Веки были сильно накрашены зеленым. Зрачки ее подрагивали от любопытства, а
длинные ресницы, когда она щурилась от сигаретного дыма, немного склеились