"Жорж Сименон. Льет дождь" - читать интересную книгу автора

- В кафе Костара была свалка. Одного забрали в участок... Весь нос ему
расквасили...
В тот вечер я скоро уснул, но спал беспокойно и всякий раз, просыпаясь,
слышал, как отец с матушкой шептались в постели. Мне мешал непривычный свет
газового фонаря в ремесленном дворе, луч от него ложился полосой как раз над
моей кроватью. А дождь все лил...
Утром матушка разбудила меня со словами:
- Одевайся скорей! Приезжает тетя... Главное, будь к ней очень
внимателен.
Отец давно отбыл с фургоном, парой жеребцов и стариком Урбеном. У нас в
доме могло произойти любое, но родители оставались "рабами торговли", как
любила повторять матушка. Фургон Андре Лекера, зарекомендовавшая себя фирма,
должен был неукоснительно появляться на всех ярмарках, а матушка столь же
неукоснительно, ровно в восемь, открывать ставни лавки.
Она постучала в стену:
- Вы можете сейчас прийти, мадемуазель Фольен?
Родители пользовались каким-то розовым, очень духовитым мылом, а мне
разрешалось мыться только глицериновым, будто бы более полезным для кожи.
- Ты ее поцелуешь... И скажешь: "Здравствуйте, тетя..."
Матушка стояла в корсете, лифчике и пышных панталонах и натягивала
нижнюю юбку. По-прежнему лил черный дождь, и в восемь утра свету было не
больше, чем в три часа пополудни, когда уже начинало смеркаться.
День был не базарный. Лишь дважды в неделю, в базарные дни, торговля
захватывала всю площадь и распространялась на окрестные улицы. В обычные же
дни занято было всего несколько прилавков, где торговали в основном маслом,
яйцами, овощами и рыбой, доставляемой из Пор-ан-Бессэна и Трувиля.
В одном я завидовал Альберу: и дом его и окно полумесяцем были
расположены так, что он каждое утро мог наблюдать прибытие местного поезда.
А я нет.
Конечная станция находилась сразу же за зданием крытого рынка, и со
своего наблюдательного поста я хоть и слышал лязг, пыхтение паровоза, свист
пара, но видел только дым над шиферной крышей рынка.
- Ты готов, Жером?
- У меня нет галстука.
- Я тебе сделаю, когда спустимся в лавку...
Сделала называется! Не переставая болтать с мадемуазель Фольен, она
отхватила ножницами кусок голубой ленты шириной в два пальца и завязала
таким уродливым узлом, что, взглянув на него, я чуть не заревел.
- Идем скорей... Главное, будь полюбезнее с тетей...
На площади люди, укрывшись зонтами и стоя под тентами витрин, читали
газеты. Только что прибыл "Пти норман"... "Казнь Феррера"... "Облава на
анархистов"...
Все это, видимо, взволновало матушку. Она шла очень быстро, словно бы
лавируя среди невидимых опасностей. Запах сыров, затем рыбы... Мы шли
напрямик через крытый рынок... А вот и мясной ряд...
- Отличная баранья ножка, мадам Лекер...
Как бы прося извинения, матушка отвечала слабой улыбкой: она всегда
боялась кого-нибудь обидеть или огорчить.
- Спасибо... Сегодня нет...
Я не знал, что еще до моего пробуждения она в честь приезда тети Валери