"Жорж Сименон. Буря над Ла-Маншем" - читать интересную книгу автора

назад совершила свадебное путешествие, они отправились вместе отдохнуть
и развлечься.
Наконец-то Мегрэ обрел свободу! Он покинул свой кабинет на набережной
Орфевр и вечером мог спокойно лечь спать, уверенный, что проведет ночь в
своей постели, что никакой телефонный звонок не разбудит его и не
погонит невесть куда разглядывать еще не остывший труп.
И вот, поскольку г-жа Мегрэ давно мечтала посмотреть Англию, Мегрэ
вдруг решился:
- Проведем две недели в Лондоне. Я воспользуюсь случаем и встречусь с
коллегами из Скотленд-Ярда, с которыми вместе работал в годы войны.
И надо же, такое невезенье! Над Ла-Маншем разразилась буря! Пароход
не отплывает. Приходится торчать в этом унылом пансионе, о котором г-жа
Мегрэ вспомнила в недобрый час и где, казалось, сами стены источали
скаредность и скуку!
Хозяйка м-ль Отар изо всех сил пыталась замаскировать приторными
улыбками свой почтенный возраст и скверный характер. Но ноздри ее
невольно вздрагивали всякий раз, как она замечала шлейф табачного дыма,
тянувшийся за Мегрэ, который расхаживал по комнатам. С ее уст то и дело
готово было сорваться замечание, что нельзя беспрерывно курить трубку в
натопленном и тесном помещении, где сидят дамы. Но всякий раз Мегрэ,
предчувствуя грозу, поднимал на нее столь хладнокровный взор, что
хозяйка спешила отвести взгляд и промолчать.
Ее также отнюдь не радовало, когда бывший комиссар, всю жизнь
питавший слабость к печкам, хватал кочергу и с великим рвением разгребал
чуть тлеющие угли, отчего все трубы гудели, как моторы.
Дом был невелик - трехэтажная вилла, превращенная в пансион. С улицы
попадали прямо в коридор, но из соображений экономии свет не горел ни в
коридоре, ни на лестнице, которая вела на второй и третий этажи, так что
по временам слышно было, как кто-нибудь из постояльцев спотыкается в
темноте на ступеньках или ощупью ищет дверную ручку.
В первой комнате нижнего этажа, окна которой выходили на улицу, была
гостиная с нелепыми маленькими креслами, обитыми зеленоватым плюшем; на
столе лежали старые, истрепанные журналы.
Затем шла столовая, где разрешалось находиться не только в часы еды.
Г-жа Мегрэ сидела в гостиной. Мегрэ ходил из комнаты в комнату, от
одной печки к другой, от одной кочерги к другой.
За столовой помещалась буфетная, там сейчас пятнадцатилетняя
горничная Ирма начищала мелом ножи и вилки
А дальше находилась кухня, где царили м-ль Отар и Жанна, старшая
служанка, женщина лет около тридцати, вечно ходившая в шлепанцах, вечно
нечесаная и неопрятная, вечно раздраженная, смотревшая на всех
недоверчиво и неприветливо
Больше никакой прислуги в доме не было. Все то и дело натыкались на
растерянного мальчика лет четырех, сына Жанны, как узнал Мегрэ от
горничной Ирмы; на него со всех сторон сыпались толчки, шлепки и ругань.
В подобную погоду всякое другое место тоже мало располагало бы к
веселью, но в доме м-ль Отар время тянулось томительно, как нигде,
минуты, казалось, содержали больше секунд, чем положено, а стрелки на
черных мраморных часах, стоявших под стеклянным колпаком на камине,
совсем не двигались.