"Жорж Сименон. Дождь идет" - читать интересную книгу автора

посмотрел. Мне было стыдно за тетю Валери.
Вошли в дом.
- А, ты взяла продавщицу? Это прозвучало как обвинение.
- Да нет, тетя. Просто мадемуазель Фольен время от времени так
любезна...
Прошли в заднюю комнату. Тетя рухнула в отцовское плетеное кресло,
которое под ее тяжестью жалобно заскрипело.
- Ну и путешествие! Господи, ну и путешествие... А мужа твоего разве
нет дома?
- Вы же знаете, что такое торговля, тетя... Сегодня ярмарка в Лизье,
и...
- Ладно уж!.. Ладно!.. Ну ты, бутуз... Расшнуруй мне ботинки...
Домашние туфли в коричневом саквояжике... Только осторожно... Там еще
бутылка...
Я посмотрел на матушку. Она дважды опустила веки, и я заметил, что
она бледнее обычного, только на скулах у нее горели два розовых
пятнышка.
Тогда я стал на колени перед тетей Валери и принялся дергать липкие
от грязи шнурки.

II
- Уверяю вас, тетя, наверху вам будет покойнее! И малыш вас
развлечет...
Продавая меня всего с потрохами, матушка, разумеется, не решилась
взглянуть мне в глаза. Тетя Валери словно тяжким грузом придавила всю
нашу жизнь, и это длилось уже целых три дня. По ночам я слышал, как отец
шептал матушке на ухо:
- Когда же старая тюлениха наконец угомонится?
Тетя ворочалась в кровати всей своей грузной тушей; казалось, она
привстает и с размаху валится на другой бок-усилие, после которого она
долго отдувалась, а то и стонала.
Но если я пытаюсь доказать матушке, что мерзкая
семидесятичетырехлетняя старуха проделывала все это нарочно, что,
мучаясь бессонницей одна, в потемках, она злилась на наш сладкий сон и
посапывание за тонкой перегородкой и, в отместку, собравшись с силами,
привставала и шумно валилась на кровать, матушка только вздыхает:
- Господи, Жером! Ты всегда думаешь дурное о людях...
Но разве сама-то она не старалась отделаться от тети Валери, загнав
ее ко мне наверх? Впрочем, я знаю, что ответила бы мне матушка:
"Это из-за торговли..."
А также, разумеется, из-за нашего старого и неудобного жилья. Кухня
была чересчур мала. Стоило даже в самом разгаре зимы затопить плиту, как
через полчаса уже становилось нестерпимо жарко, а от поставленной на
огонь кастрюльки супа стены запотевали и по ним стекала вода. Тут
волей-неволей приходилось распахивать дверь в лавку. Первые дни тетя
Валери провела сидя в отцовском плетеном кресле, но вдруг из кухни
слышался треск - это тетя Валери с трудом поднималась на ноги и
непременно когда в лавке было полно народу; вся ее рыхлая глыба,
колыхаясь и пыхтя, приходила в движение и башней воздвигалась над
прилавком, отчего матушка мгновенно лишалась дара речи.