"Жорж Сименон. Дождь идет" - читать интересную книгу автора

напрямик через крытый рынок... А вот и мясной ряд...
- Отличная баранья ножка, мадам Лекер...
Как бы прося извинения, матушка отвечала слабой улыбкой: она всегда
боялась кого-нибудь обидеть или огорчить.
- Спасибо... Сегодня нет...
Я не знал, что еще до моего пробуждения она в честь приезда тети
Валери купила курицу.
- Постой здесь, Жером... Я пойду справлюсь насчет поезда...
Я стоял рядом с писсуарами. Напротив, в маленьком кафе, закрывавшемся
уже в полдень, когда расходилась основная клиентура - рыночные торговцы,
посетители спорили за чашкой кофе.
Матушка раскрыла зонтик, вышла было на улицу, вернулась и опять мне
наказала:
- Главное, никогда не упоминай о том, что мы про нее говорили... Тебе
этого не понять...
Откуда-то, совсем издалека, попутный ветер принес протяжный гудок.
Потом показался кургузый паровичок, потом на повороте, один за другим,
три вагона с мокрыми крышами и стеклами, запотевшими изнутри и покрытые
капельками снаружи.
Перрон заполнили люди, клетки с курами, утками, круги сыра, мужчины в
темно-синих блузах и деревянных башмаках, старушки в вязанных шалях.
- Стой здесь...
Матушка бежала вдоль поезда. Я видел, как она помогла сойти огромной
тучной старухе, более объемной, чем отец и мать, вместе взятые, с
широким, оплывшим лицом, дряблым тройным подбородком и темными усиками
над верхней губой.
Старуха даже не пыталась улыбаться. Она возмущалась чем-то.
Потребовала контролера, который рассыпался перед ней в любезностях.
- Подойди, Жером.
Все это не внушало доверия. Я медленно приблизился.
- Поцелуй тетю... подержи над ней зонт, пока я займусь багажом.
Тетя Валери пробурчала:
- Так это ты и есть, малыш?
- Здравствуйте, тетя...
- Здравствуй, племянник...
Из приличия она поцеловала меня, и мне едва не сделалось дурно от
незнакомого до сих пор запаха, видимо свойственного старикам.
- Н-да! Веселенькое местечко... Генриетта!.. Не забудь маленький
саквояжик, в нем...
Она пыхтела, когда разговаривала. Пыхтела, когда двигалась.
Оглядывала все и всех подозрительным и брезгливым взглядом.
- Не понимаю, чего возится твоя мать...
Чего возится? Собирала бесчисленные сумки и свертки тети Валери и
пыталась ухватить их двумя руками, - в конце концов, у нее было всего
две руки.
- Пройдемте сюда, тетя... - учтиво предложила матушка, нагруженная
свертками, теперь она одна занимала полтротуара.
- Ну нет, уволь!.. Не терплю запаха рынка...
Пришлось обойти вокруг рынка, под дождем. Я поднял глаза и увидел
Альбера, сидевшего в маленьком креслице возле окна. Он тоже на меня