"Жорж Сименон. Мадам Катр и ее дети" - читать интересную книгу автора

захлебываясь звуками.
Сидевшие за столиками в общем-то чужие друг другу люди, объединенные
лишь многочисленными совместными трапезами, обменивались понимающими
взглядами, поскольку были, в предыдущие вечера, свидетелями бурных сцен
между мадам Катр и ее детьми.
- Кажется, сегодня обойдется... - говорили одни взгляды.
- Инцидент с супом быстро угас...
- Погодите... Еще неизвестно... У нее слишком синий нос и поджатые
губы...
В другом месте, в другое время и без этих двух мальчишек она могла бы
даже сойти за хорошенькую. Возможно даже иные из присутствующих мужчин
не отказались бы приударить за ней. Кто знает? Во всяком случае, если
она была не хуже других. Несколько удлиненный и заостренный профиль;
бледно-голубые глаза, сразу же становившиеся слишком пристальными и
напряженными, когда у Катр возникало подозрение, что окружающие смеются
над ней. Просто спадающие на затылок, как у девочки, платиновые волосы.
Короткие, слишком короткие юбки. И неизменная короткая медвежья шуба с
торчащими из-под нее длинными худыми ногами.
Все это, как и сиреневатый оттенок ее носа под слоем пудры, конечно,
не могло быть причиной для того, чтобы...
Восемь часов. Часы на Вестминстерской башне бьют восемь раз.
Никто уже ничего не ждал. Каждый думал о чем-то своем, уставившись на
кусок ската на тарелке или ковыряя вилкой темно-зеленые каперсы. И вдруг
- ба-бах! Резкий звук пощечины. И сразу же вслед за этим - грохот
отодвигаемых стульев. Катр была уже на ногах и пыталась приподнять за
руку младшего из сыновей, все еще заслонявшего другой рукой лицо и
ревевшего благим матом.
- В постель!... Немедленно в постель... Слышишь?!
О! Это был уже совсем не тот голос. Этот голос задыхался от
бешенства, тем более, что семилетний мальчишка был довольно тяжел. Он
свалился со стула. Она наполовину приподнимала его над полом, похожего
на куклу в ярком свитере и в лыжных брюках. Одной ногой он зацепил ножку
стола, и по мере того, как она тащила его к двери, стол двигался вслед
за ними. Все смотрели на них, безуспешно силясь сохранить серьезное
выражение лица.
Она тоже смотрела на них, сгорая от стыда и досады.
- Ты сейчас же ляжешь спать... Жан-Клод... держи стол...
Но Жан-Клод, старший, десять лет, продолжал сидеть на стуле, болтая
ногами, и безучастно наблюдая за тем, как стол медленно удалялся от
него.
Она была худенькой. Вероятно, не очень здоровой и сильной. Но она
должна была добиться своего, во чтобы то ни стало.
- Ты будешь наконец...
Трах! Еще одна пощечина. Она, в свою очередь, получила пинок в ногу
и, если хорошенько присмотреться, можно было заметить, что она с трудом
сдерживает слезы.
- Ты будешь наконец... Открой дверь, Жан-Клод...
Жан-Клод, наконец, неохотно, но поднимается со стула и открывает
дверь. Она сгребает в охапку, как попало младшего, врага. Тот
отбивается. Он уже слишком силен для нее: