"Жорж Сименон. Премьер-министр (Президент)" - читать интересную книгу автора

секретаря и дать отбой. Все раздражало его, в том числе и туман,
неподвижный и бессмысленный, который прильнул к окнам и придавал миру
такой потусторонний вид.
- Да, я слушаю... Вы говорите, он... Я вас плохо слышу,
мадемуазель... Да, да... Теперь лучше... Вы не знаете, с какого часа...
Понимаю... Вероятно, я снова позвоню вам... Благодарю...
- Ну что? - буркнул он сердито, когда вошла смущенная Миллеран.
- Доктор Жакмон или Жомон, я не расслышала, сейчас его оперирует...
Операция началась в четверть восьмого.. Предполагают, она займет много
времени... По-видимому...
- Почему вы сказали, что опять позвоните?
- Не знаю... Я думала, вы захотите узнать... Он отрезал:
- Вы здесь не для того, чтобы думать!
Все это было до такой степени глупо, что он готов был биться головой
о стену. С какой стати он волнуется за судьбу совершенно ему
безразличного человека, которого давно следовало бы упрятать в
психиатрическую больницу, в сущности лишь из-за того, что в течение
сорока лет этот человек повторял:
- А все-таки я пойду на твои похороны...
И вот сам Малат, которому было восемьдесят три года - он был на год
старше своего школьного товарища, - угодил на операционный стол: рак
горла так и не вылечили, несмотря на предыдущие операции. Живет он или
нет - какая разница? Какое это могло иметь значение?
- Скажите Эмилю, чтобы он съездил в Этрета за газетами.
- Кажется, едет парикмахер, - доложила Миллеран, повернувшись к окну
и увидав человека на велосипеде. В густом тумане его фигура приняла
какие-то фантастические очертания.
- Пусть войдет.
Парикмахер Фернан Баве, шорник по своей главной профессии, приезжал
по утрам брить Премьер-министра, ибо тот был одним из немногих
представителей далекой эпохи, когда мужчины сами не брились, и ни за что
не желал изменять этой своей привычке, точно так же, как не желал
учиться водить автомобиль.
Баве, краснолицый, полнокровный толстяк с хриплым голосом, вошел к
нему со словами:
- Ну, что вы скажете, господин Премьер-министр, об этой мерзкой
погоде? На три метра ничего перед собой не видишь, и у калитки я чуть не
наехал на одного из ваших ангелов-хранителей...
Обычно пальцы парикмахера пахнут табаком, и это уже достаточно
неприятно. Но от пальцев Баве к тому же пахло сыромятными ремнями,
забитой скотиной, а изо рта несло перегаром кальвадоса.
С годами обоняние Премьер-министра становилось все более
чувствительным. Некоторые запахи, на которые он раньше не обращал
внимания, теперь вызывали у него отвращение, словно по мере того как его
тело высыхало, все земное начинало ему претить.
- Скажите-ка мне, как знаток дела, будет ли у нас хоть какое-нибудь
правительство?
Но Премьер-министр не ответил на добродушный вопрос Баве, и тому
пришлось замолчать. Баве немного обиделся, так как имел обыкновение
говорить в кафе своим приятелям: