"Жорж Сименон. Я вспоминаю" - читать интересную книгу автора

- Идите-ка погуляйте. Когда все закончим, я вам посигналю в окно
лампой.
Витрины, одна за другой, скрылись за железными шторами. Растаяли в
темноте замерзшие зазывалы из магазинов готового платья. Трамваи
проходят реже, зато грохоту от них больше.
По соседним улочкам разбросаны несколько кафе, прячущиеся за матовыми
стеклами или кремовыми шторами. Но Дезире ходит в кафе только по
воскресеньям, в одиннадцать утра, и всегда в одно и то же - в кафе
"Ренессанс".
Он уже поглядывает на окна. Забыл думать о еде. То и дело лезет в
карман за часами. Разговаривает сам с собой.
В десять на улице, кроме него, ни души.
Дважды он поднимался наверх. Прислушивался и убегал со сжавшимся от
ужаса сердцем.
- Простите, господин полицейский...
Полицейский торчит без дела на углу под рекламой, изображающей
огромные часы с неподвижными стрелками.
- Не будете ли вы любезны сказать, который точно час?
И смиренно, с вымученной улыбкой поясняет:
- Когда ждешь, да еще ждешь такого события, время ужасно тянется!
Представляете себе, моя жена... У нас с минуты на минуту будет ребенок.
Время от времени мимо, подняв воротник, кто-нибудь проходит, и шаги
еще долго слышны в лабиринте улиц. Под каждым фонарем, каждые пятьдесят
метров,- желтый круг света, а по нему - косые штрихи дождя.
- Ужасно, что никогда до последней минуты не знаешь...
- Когда мы ждали нашего третьего...- начинает полицейский.
Дезире без шляпы, но он этого не замечает. Он носит целлулоидные
манжеты; при каждом движении они сползают на руки.
Двадцать пять лет. Пачка папирос докурена, а идти за новой слишком
далеко.
- Вдруг акушерка забыла про лампу!..
В полночь полицейский, извинившись, уходит. На улице теперь ни
прохожих, ни трамваев, только звук далеких шагов и запираемых дверей.
Наконец-то сигнал лампой!
Ровно десять минут первого. Дезире Сименон срывается с места как
бешеный. Длинноногий, он перепрыгивает чуть ли не через целые лестничные
марши.
- Анриетта!
- Тс-с! Не надо шуметь.
И тут из глаз у него брызжут слезы. Он сам не понимает, что делает,
что говорит. Боится прикоснуться к младенцу.
Анриетта в постели, только что застеленной простынями, которые она
сама вышивала к этому дню. Она слабо улыбается.
- У нас мальчик.
А он, отбросив ложный стыд, не обращая внимания на Валери и акушерку,
говорит ей сквозь слезы:
- Никогда, никогда не забуду, что ты дала мне счастье, какое только
женщина может принести мужчине.
Я помню эти слова наизусть - мама мне их часто повторяла. Она, не без
иронии, поминала их и отцу в минуты размолвок.