"Жорж Сименон. И все-таки орешник зеленеет" - читать интересную книгу автора

Один из моих сыновей, старший, которого я, можно сказать, никогда не
видел, повесился в каком-то гараже в Нью-Джерси!
Я вошел в кабинет директора Габильяра, и он нахмурился, заметив, как я
озабочен:
- Плохие новости?
- Да. Умер мой сын.
- Который?
- Вы его не знали, он жил в Соединенных Штатах... Он повесился...
Я нарочно сказал это, чтобы поразить Габильяра.
- У вас есть домашний телефон Эдди Паркера?
Он нажал кнопку звонка, чтобы вызвать свою секретаршу, мадемуазель
Соланж, которой я иногда диктую письма.
- У вас есть домашний телефон Эдди Паркера?
- Конечно. Сейчас принесу...
Пока она отсутствует, я продолжаю, как будто с вызовом:
- Моя первая жена в больнице...
- В Париже?
- В Нью-Йорке.
- Сколько ей лет?
- Шестьдесят два или шестьдесят три года.
- Серьезно больна?
- Должно быть, рак...
Я говорю спокойно, словно сообщаю факты. Однако в глубине души чувствую
что-то вроде отчаяния.
Целый кусок моей жизни обрушился, провалился в какую-то трясину, и я
был бессилен избежать этой катастрофы.
Когда секретарша возвращается и подает мне карточку с номером телефона,
я говорю ей:
- Прошу вас, не уходите до двенадцати часов. Возможно, на несколько
минут я опоздаю... Мне нужно поговорить с Эдди Паркером...
Я никогда не любил сам вызывать кого-нибудь по телефону. Точнее, это
меня раздражает.
Когда мы разошлись с Жанной? Это было после войны, в 1945 году. Война
еще больше отдалила нас друг от друга, потому что Жанна участвовала в
Сопротивлении. Около трех лет я этого не знал и удивлялся, почему она так
часто ездит в провинцию, несмотря на трудности, с которыми в то время были
связаны всякие поездки, тем более что прежде она не любила путешествовать.
Однажды я увидел, как она поднимается в мансарду с пакетом в руках.
- Ты куда?
Она вздрогнула, но увиливать не стала.
- Подожди меня в кабинете. Я сейчас приду.
Она призналась мне во всем, в частности и в том, что два незнакомых мне
человека уже несколько месяцев жили под моей крышей.
- Ты на меня сердишься?
- Нет.
Я говорил правду. Я был даже доволен, что она в Сопротивлении.
- Можно мне время от времени просить у тебя денег?
- Я с удовольствием буду давать...
Между нами уже не было любви, но осталось уважение и, по-моему,
настоящая дружба.