"Жорж Сименон. И все-таки орешник зеленеет" - читать интересную книгу автора

позаботиться, чтоб уйти из этого мира чистыми.
В своем письме Пэт пишет, что перед смертью их куда-то увозят. Значит,
в больницах есть комнаты для умирающих. Потом их отправляют в больничный
морг, а постель дезинфицируют.
Сейчас Эдди уже на пути в Бельвю. Этот человек полон жизни, веселый,
энергичный. Он и не подозревает, что настанет день, когда у него начнутся
разные недомогания, появятся едва заметные боли, то тут, то там.
Долго тянешь, прежде чем обратишься к врачу. Наконец решаешься и, пока
он тебя осматривает, тоскливо ждешь его приговора.
- Это пустяки...
Вначале это всегда пустяки. У Пэт началось с того, что она похудела и
стала сильнее уставать после рабочего дня.
Тревожные сигналы звучат все чаще и чаще, и врач, чтобы обмануть вас,
задает вам вопросы подчеркнуто бодрым тоном.
А как обстоит дело со мной? Почти уверен, что неплохо. У меня хороший
аппетит. Прекрасное пищеварение. Ночью я почти всегда сплю спокойно.
Каждое утро я хожу в клуб, полчаса прилежно занимаюсь гимнастикой.
Затем Рене массирует меня, и у меня еще хватает сил поплавать.
Жак, мой старший сын, совсем собой не занимается. Иногда по целым дням
не выходит из своей галереи на улице Жакоб. Я редко его вижу. Он не
испытывает потребности общаться со мной, кроме тех случаев, когда бывает в
затруднительном положении.
Я чуть не сказал, что это законченный эгоист, но тут же вспомнил, каким
был я в семнадцать лет и как редко писал родителям. Во время войны 1914
года, получив отпуск, я и не подумал съездить в Макон, предпочитая весело
провести эти несколько дней в Париже.
Я никогда не говорю о войне. Хвастаться кажется мне смешным. Терпеть не
могу людей, которые без конца рассказывают о своих военных подвигах.
Хочу только сказать, что мне везло. Как и мои товарищи, я выполнял
данные мне задания и сбил несколько немецких самолетов. Я не был ни убит, ни
ранен, а это судьба лишь немногих из нашей эскадрильи. Однажды я сделал
вынужденную посадку за линией фронта, и все-таки мне удалось вернуться,
избежав плена.
Мне жарко. Я гоню от себя образ Пэт, которая все больше становится
похожей на нищенку с улицы Кастильоне, и стараюсь ни о чем не думать.
Быть может, я напрасно оставил пост директора банка?
Я не позвонил доктору Кандилю и не просил его провести со мной вечер.
Сделаю это завтра или в другой день, когда не буду в таком мрачном
настроении. Вторая половина дня его не улучшила. Днем я спал плохо и почти
наяву мне привиделся настоящий кошмар.
Когда мадам Даван подняла шторы и, как всегда, подала мне чашку кофе, я
выпил ее машинально, без обычного удовольствия.
- Мне никто не звонил?
- Нет, мосье.
Впрочем, вопрос был излишним. Паркер еще не успел съездить сначала в
Бельвю, потом в Ньюарк, штат Нью-Джерси.
Я сменил халат на пиджак и спустился в телетайпный зал, где, кроме
Жюстена Руа, в обязанности которого входит следить за биржевыми курсами,
двое или трое клиентов, сидя в креслах, молча делали пометки в записных
книжках.