"Жорж Сименон. Новые парижские тайны (Художественная публицистика) " - читать интересную книгу автора

лишь некая атмосфера, некая мелодическая линия, наподобие музыкального
мотива. Часто это идет от запаха. В тот день, когда я решил садиться за
роман, я шагаю по дороге и вдруг чувствую, ну скажем, аромат сирени. И вот
сирень вызывает у меня в памяти какие-то образы из юности или другого
периода жизни, какую-то деревню или какой-то уголок страны". Видимо, так оно
и есть на самом деле, и самому писателю лучше знать, что именно и как он
делает. И все-таки хотелось бы сделать два небольших замечания. Во-первых,
интуитивному, "бессознательному", которое является лишь первым толчком,
обязательно предшествует еще многое другое: доскональное знание "какой-то
деревни", "какого-то уголка страны" и людей, в них живущих. Во-вторых, в
ходе работы появляется определенное и вполне осознанное намерение, возникает
потребность в решении каких-то задач, интуитивное уступает место
сознательному. В той настойчивости, с которой Сименон говорит о значении
писательской интуиции, есть и некоторый элемент


17

протеста против "научности", заданности прозы уже даже не просто
"нового", а "нового нового романа", против искусственных, "головных"
построений модных "романов о романах".
О многом можно было бы поспорить с Сименоном, но и та часть его статей
о литературе, которая публикуется здесь, позволяет видеть в нем писателя,
стремившегося теоретически и, если можно так сказать, самокритично осмыслить
свой труд романиста, объяснить самому себе и другим, как рождается
литературное произведение, в чем его социальные, психологические и иные
корни.
Не хотелось бы, чтобы у читателя создалось впечатление о Сименоне как о
чуть ли не кабинетном затворнике, размышляющем за письменным столом о
проблемах литературы и литературного творчества. В действительности Сименон
был одним из самых непоседливых писателей своего времени. Очень рано,
обуреваемый жаждой приключений и желанием открывать новые горизонты, он
вместе с молодой женой, служанкой и датским догом Олафом (трое в лодке, не
считая собаки), на маленьком суденышке пускается в первое путешествие по
рекам и каналам Франции. Путешествие далеко не такое простое, как это могло
бы показаться, хотя бы уже потому, что между Парижем и южным побережьем
страны приходится преодолеть не одну сотню шлюзов, а это занятие не из
приятных. Затраченные труды, однако, окупаются с лихвой. Автору этих строк
довелось (правда, в течение лишь нескольких дней) вести небольшую яхту по
части пути, проделанному Сименоном. Смею заверить: с реки путешественнику
открывается как бы совсем иная, не такая Франция, которую видишь из окна
автомобиля или несущегося со скоростью 140-160 километров в час поезда. Это,
по очень тонкому и верному замечанию писателя, "подлинная, куда более
древняя Франция".
Из книги очерков "Незнакомая Франция" (хотя у Сименона это страна, так
сказать, пятидесятилетней давности), в которой драматические эпизоды
чередуются с комическими, можно и сегодня почерпнуть немало интересных, а
для любителей отдыха на воде и полезных вещей.
За первым путешествием последовали более продолжительные- в Бельгию,
Голландию, Германию, Норвегию, и от каждого из них что-то оставалось для